Белый шиповник. Сборник повестей

А смотреть было на что. На высокой берёзе, совершенно запушённой инеем, словно малиновые яблоки, сидели снегири. Их было больше десятка. Они тоненько посвистывали и степенно клевали развешенные повсюду гроздья рябины. Тут же сновали желтогрудые синицы, а чуть поодаль исследовал дерево красноголовый дятел. Он чем-то напоминал начальника станции в красной фуражке. Деловито и важно ходил он по дереву и выбивал звонкую дробь крепким носом.

- Лет пять уж тут им столовую устраиваю. Выходи. Птицы меня знают, не боятся. Только движений резких не делай.

Птицы и правда не собирались улетать. Наоборот. Синицы стали кружить над людьми и норовили вырвать из рук корм.

- Когда-нибудь всё так будет, - сказал тракторист, когда они вернулись к машине. - Будут люди и звери вместе жить и друг другу не мешать. А природа будет не дикая, а культурная… И голодных на земле не будет, и леса останутся, и поля и болота тоже, чтобы рекам основание давали… Только для этого техника нужна. Сейчас с одним топором много не наработаешь.

Г лава девятнадцатая

МИР ДОБРОМ ДЕРЖИТСЯ

Удивительно, как стало Петьке времени не хватать! Подымался он теперь вместе с дедом и не успевал умыться, как приходил кто-нибудь из соседей или бригадир.

- Клавдий Потапыч, - говорил он, снимая каракулевую ушанку с лысой головы, - сделай милость. С парнишкой своим двумя санями сгоняйте на станцию. Там, вишь ты, трубки керамические привезли для мелиорации. А у нас послать некого.

И катили они с дедом на станцию. Не успевали погрузить эти короткие, тяжёлые, как кирпичи, трубки и накормить лошадей, как приходил Катин отец.

- Петруша! - говорил он. - Ты у нас лыжник знаменитый - свези на Касьяновское поле напарнику моему подшипник. У него трактор встал, сейчас по рации передали.

И Петька летел на свистящих своих лыжах через Касьяновский лес на край поля, где застыл трактор, и тракторист, промасленный и пропахший соляркой, ждал Столбова, как спасения! А после обеда приходил Антипа, и они шли в лес заготовлять осиновые жерди, или возить сено на дальние участки, или сыпать соль в лосиные кормушки. Антипа исподволь учил Петьку разбирать следы, примечать дорогу, обращаться с ружьём и всем тем сложным наукам, без которых не обойтись охотнику.

- Глянулся ты Антипе! Привязался он к тебе! - сказал как-то дед. Он вырезал ложку, а Петька вытачивал на станке большого деревянного снеговика, Кате в подарок.

- Он мне тоже нравится, - сказал Петька. Точить было сложно: три шара да ещё ведро на голове. А выточить он хотел большущую фигуру, почти в метр высотой.

- Мужик-то он золотой! - подтвердил дед. - Да только всё злодеев вокруг видит. Я тебе толкую, что одинокий он. И в голову себе втемяшил, что так оно лучше. А так нельзя. Я к тому, Петяша, говорю… Ты резцом-то не ковыряй, но ковыряй! Ты веди плавно! Я к тому, Пётра, что вот он к тебе расположен, дак ты его не гони от себя-то. Он душой застыл. Пущай он к тебе привыкнет! А? - И старик жалостно посмотрел на Столбова, словно для себя просил.

- Дед! - сказал Петька. - Знаешь чего?

- Ну?

- Я тебя люблю! - И Петька чмокнул старика в морщинистую щёку. - Ты у меня самый лучший на свете.

- Ты наговоришь! - расцвёл дед. - Фулюган я!

Петька расписал снеговика цветами и поставил сушиться. А сам взял мороженой рябины и пошёл Катю проведать: он к ней всё время ходил, а то и по два раза в день.

- Петя пришёл! - закричал Васька, тот самый, кто на горшке катался. Петька сделал ему большущий деревянный грузовик, и теперь он раскатывал на собственном транспорте. - Садись с нами картошку есть!

Катя лежала в светёлке. Она очень обрадовалась и Петьке и рябине.

- Можно бусы сделать, - сказала она, перебирая ягоды тоненькой, похудевшей до синевы рукой.

- Ты ешь! Сладко! Необыкновенный какой-то вкус! - сказал Петька. Не мог он спокойно смотреть на эту девчонку, всё его совесть мучала, что загубил ей каникулы.

- Петя! - прямо глядя ему в глаза, сказала девочка. - А что ты не расскажешь, где это мы на болоте были?

- Да не на болоте вовсе! В Гончаровке были.

- Да? А я всё царство какое-то деревянное видела… И будто на мне сарафан парчовый и кокошник, как у принцессы. И огни горели…

- Нет, - отвёл глаза Петька, это тебе в бреду…

Зачем ты меня обманываешь, Петя? - Катя потянулась и вынула из-под подушки ту самую книгу, что читал ей Столбов там, в скиту. - Это вот ты в мешок сунул.

Петька покраснел так, как не краснел никогда.

- Катя! Ты должна меня понять, - запинаясь, начал он. - Это не наш секрет…

Катя внимательно выслушала всё, что он сбивчиво говорил ей и про ценность находок, и про одиночество Антипы, и про опасность со стороны барахольщиков, и про совершенно справедливые опасения старого егеря. Девочка машинально перебирала ягоды, рассыпанные на одеяле.