Белый шиповник. Сборник повестей

- Известно где. У Коли, у приятеля своего, при конюшне в сарайчике лежит.

- Я пойду к нему!

- Сходи, милай, сходи. Попроведай. Я бы и сама с тобой пошла, да сил моих нету, ведь вся Толина работа теперь на мне. Вот только растопила на ужин, а там ещё заправлять надо… Погоди, я тебе гостинца дам. Нехорошо без гостинца. Хотела с Колей передать, он теперь молоко возит, да вот что-то нет его… - приговаривала тётя Паша, собирая в узелок пирожки, кусочек сала, несколько яблок. - Ты у вожатой спросись, а то она уж на тебя жалилась. Говорит, никакой управы на тебя нет - убегаешь. Ты спросись!

“Спросись, - думал я, принимая узелок с передачей. - Хорошо, если отпустит, а ну как не разрешит? Отнимет узелок, и всё!” Я представил дядю Толю в тёмном сарае на соломе, а рядом никого нет! И попить ему подать некому. Нет, нельзя рисковать.

Около ворот прогуливались вожатые, зорко поглядывая, не пытается ли кто ускользнуть с территории лагеря.

Дурачки! Кто же в ворота пойдёт? И я полез в щель под забором. Немножко, правда, крапивой обстрекался, но ничего, отряхнулся и побежал в деревню.

- Здрасти! - поклонился я Коле-мордвину, который сидел на завалинке и чинил хомут. - Дядя Толя у вас лежит?

- Доброго здоровьичка! Да ты никак с гостинцем? - кивнул он на узелок. - По всем, значит, правилам посещальщик… У меня твой приятель, у меня. Счас пойду гляну: не спит ли?

Конюх с усилием втыкал шило в кожу хомута и ловко двумя нитками подшивал войлок.

- Не сплю я! - раздался голос из пристройки. - Кто это?

- Это я, Боря, - просунул я голову в дверь.

- А! - обрадовался старик, поднимаясь с постели.

- Вам тётя Паша гостинца посылает, - сказал я, рассматривая комнату. Это была прекрасная комната! На бревенчатых стенах висела упряжь: гужи, вожжи, хомуты и ещё всякие замечательные вещи, названия которым я ещё не успел узнать. Пахло кожей, дёгтем, лошадьми.

Дядя Толя лежал на высокой постели, покрытой попоной, а вместо подушки у него было настоящее седло.

- Ах, Боря, Боря! Не видать бы тебе горя! Ах ты мой желанный! - приговаривал дядя Толя, разжигая примус и наливая ковшиком из ведра воду в чайник.

- Ну, рассказывай, как там у вас дела. Чего нового?

Что я мог ему рассказать? Как мы за оружием ходили?

- Дядя Толя! - вдруг сказал я. - Только вы не смейтесь: а что такое любовь?

- Ишь ты! А что ж это ты озаботился? - Он даже сел от удивления и хлопнул себя ладонями по коленям. - Ну вот, к примеру, ты маму свою любишь - вот тебе и любовь.

- Нет, - сказал я. - Это что! Я же моей маме сын. Как же я могу её не любить?

- Бывает, - вздохнул дядя Толя.

- Всё равно, я не про то. А вот встречаются люди, раз - и вдруг влюбились. Это как? Я вот, например, ни в кого не влюбился ещё, а Серёга, например, влюбился…

- Это какой Серёга?

- Ну, из нашего отряда.

- А… Он, брат, тоже не влюбился. Это так, баловство одно…

- Так что же, мальчишка с девчонкой и дружить не может?

- Дружить, - сказал дядя Толя, - это хорошо. А влюбиться - это совсем другое.

- Вот я и спрашиваю: что это такое?

- Вот, братец, ты мой, как пристал. Ну, ладно. Я тебе расскажу. Примерно. Вот послал дед внука посмотреть, вскипел ли чайник. Ну вот, как я тебя. А внук говорит: “Дедушка, я никогда не видел, как вода кипит, как я узнаю, кипит или нет?” А дед отвечает: “Открой крышку и смотри. Когда закипит, ты это ни с чем не спутаешь!” Вот и любовь так-то: придёт - ни с чем не спутаешь. А до того голову себе не морочь. Давай чай пить.

Я разливал кипяток из тяжёлого чайника в кружки, дядя Толя всё подкладывал мне то пирожок, то кусочек сахара, так что, когда я опомнился, оказалось, что все гостинцы я сам и съел.

- Дядя Толя! - Я чуть не заплакал. - Как же так! Вы мне всё подкладывали, подкладывали, я всё и съел, а вам ничего не оставил. Как же вы выздоровеете?

- А мне эти яблоки и сахар вредные! У меня от них ревматизм начинается. Мне доктор сказал: “Самое полезное смотреть, как дети кушают”. Мне сразу полегчало.

- Да что вы такое говорите?..

- Можно к вам? - Заскрипела дверь, я так и обмер: на пороге стояла Алевтина.

Глава десятая

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

- Вот принесла вам кое-чего горяченького. - Алевтина стала доставать из кошёлки увязанные в полотенце кастрюли. - Вот первое. Второе. Компот.

Да что ты, Аленька! - слабо возражал дядя Толя. - Я сыт. Беспокойство такое тебе…

Алевтина взяла веник и стала быстро подметать в каморке.

- Ну-ка, подбери ноги! - сказала она мне, словно только что заметила. Что ты за парень такой! Ну погоди, у нас с тобой разговор будет особый.

- Да ты его не ругай! Мне с ним веселее. Он меня жалеет.

- А меня? - подбоченилась Алевтина. - Меня он жалеет? Меня из-за него скоро с работы снимут и из комсомола исключат. Ведь каждый день убегает! Просто бегун какой-то! И что ему в лагере не сидится? Территория большая, игротека богатая…

- Да он не специально. Он за делом уходит.

- Меня сегодня начальник лагеря вызывал. Оказывается, они с дружком (надо ещё выяснить - с кем) на минные поля ходили! Так или не так?

- Так! - прошептал я.

- С кем ты был?

Голова моя опустилась, и уши запылали.