Белый шум

– Кажись, готовы, – и хмыкнул жалостливо: – Уже есть хочется.

Долго рассаживались за столом, опять ели молча, запивая вином. Дети смотрели по телевизору какой-то фильм и в шашлычном безумстве не участвовали.

Влад благодушно взирал на лица друзей, чувствуя, как по телу разливается тепло. Он перевел взгляд на жену, бочком выходившую из-за стола.

– Что-то принести? – осведомился он, готовый в любой момент нестись очертя голову по ее поручениям.

– Нет, – отмахнулась Элла и, подойдя к телевизору, внимательно вгляделась в экран.

А там шел исторический фильм. Голливуд опять мастерски перекраивал давно забытые мифы.

«И до Древней Греции добрались, исковеркав легенду про триста спартанцев. Потом вот втолкуй детям, что история и фильм ничего общего не имеют», – подумалось Владу. Он отвлекся, наливая гостям вино, и лишь на минуту упустил жену из виду.

Элла вскрикнула. Казаринов подскочил к ней, напряженно вгляделся в ошеломленное лицо, в одночасье ставшее бледным.

– Что? Началось? – забеспокоился он, обнимая ее.

– Нет, – улыбнулась она, а потом прошептала пораженно: – Влад, кажется, я знаю, кто такой Леонид.

– Да ну его, – отмахнулся Казаринов и собрался вернуться обратно за стол, когда жена остановила его, показав на экран. А там, среди декораций, в кожаных лоскутах носился Джеральд Батлер, то есть царь Леонид.

– Кристина всегда утверждала, что ты похож на Батлера, – задумчиво бросила жена. – И такое прозвище вполне в ее духе.

– Да, – пробормотала Милка, тут же оказавшись рядом. – Очень похоже на нашу сестру.

– Да поможет тебе шотландский леший, – хмыкнул Цесаркин, а Ломакин, хлопнув себя по ляжке, заржал:

– Выходит, ты полгода искал сам себя? Леонид!

Все засмеялись, а Элла вскрикнула от резкой боли.

– Влад, – жалобно сообщила она. – Кажется, началось!