Белый Сокол

Посреди крупной расчищенной площадки сразу за городской чертой было возведено настоящее ристалище, окруженное калейдоскопом разноцветных шатров и повозок торговцев. Проталкиваясь сквозь толпу, Рю не мог не обратить внимания на то, сколько среди посетителей ярмарки было людей в богатых одеждах. Знатного вида дамы под ажурными зонтиками под ручку прогуливались между прилавками, группы молодых людей в офицерской форме громко спорили с оружейником, а один раз на глаза юноше даже попалась знатная пара в сопровождении нескольких охранников. Наблюдая за этими людьми, не обремененными необходимостью зарабатывать себе на хлеб и иметь дело с людьми вроде Роберта, Рю уже не в первый раз ощутил острую тоску по своему прошлому образу жизни. Покидая дом, он совсем не думал о тех благах, которые оставляет позади, поместье Омано казалось ему адом на земле, где не было ничего хорошего. Но спустя год он понял, как многое в своей жизни он воспринимал как должное. Живя в поместье, он никогда даже не задумывался, что где-то люди спят на земле или считают копейки на хлеб, а сейчас он сам оказался этим человеком, и поместье Омано в его воспоминаниях вдруг стало местом с теплой сухой кроватью и едой, которая сама появлялась перед ним на столе.

Лагерь бойцов расположился в тени трибун ристалища. Помимо Роберта и его команды народу тут хватало. У соседнего шатра мирно щипали еще не до конца вытоптанную траву красивые кони, которым вскоре предстояло, видимо, также выступать на плацу. От взгляда Рю не укрылось, что перед ним были не простые сельские кобылы, а настоящие боевые скакуны. Такой конь чувствует каждое движение всадника и слушается его беспрекословно. Когда-то и у Рю был такой конь, но он продал его на портовом рынке за копейки. Юноша с трудом подавил тяжелый вздох, не желая давать своим коллегам повод для пересудов, и поспешил в шатер готовиться к бою.

Внутри были тесно и пахло потом: все остальные уже собрались. Заметив Рю, Роберт кивнул ему и начал объяснять своей команде программу. Бойцам предстояло выступать дважды: в первый день они соревновались друг с другом, как и на обычных своих выступлениях, чтобы развлечь толпу, а на второй предстоял большой открытый турнир, куда Роберт записал Рю, Томаса и Ира. Распорядитель посвятил турниру целую речь, обещая любому из бойцов, кто дойдет хотя бы до четвертьфинала, премию и новое снаряжение. Несколько раз Роберт упомянул и о том, что сам граф фон Форле будет наблюдать за турниром, а значит, репутация всей труппы стоит на кону.

Рю показалось, что в речи Роберта была скрытая угроза, что в случае, если никто из бойцов не дойдет до четвертьфинала, всех их ждут большие проблемы. Он понял это еще и по тому, как напряглись и занервничали Томас и Ир. Но самого юношу все это волновало мало, куда больше его воображение будоражил турнир, за которым будет наблюдать местный граф. Ведь наверняка граф обратит внимание на того, кто проявит себя в этом соревновании, возможно, лично вручит ему награду или даже пригласит на праздничный ужин в свой шатер. Глупая надежда произвести впечатление на местного сюзерена своим искусством боя на мечах вдруг перестала быть такой уж глупой, и Рю зацепился за эту надежду вырваться из бродячей жизни под каблуком Роберта.

Бои первого дня Рю провел на автомате. Он уже столько раз бился со всеми участниками труппы, что ему не требовалось особых усилий, чтобы сражаться с ними. Такое пренебрежение дало о себе знать, и Иру удалось одолеть Рю в одном из боев, нанеся ему ощутимый удар по ребрам. Но в этот раз поражение даже не задело гордость Рю, как это обычно бывало, когда он проигрывал другим бойцам труппы. Все, что его волновало, – не помешает ли травма его выступлению на турнире.

К счастью, удар Ира не оставил большого синяка, и следующим утром Рю был, как никогда, готов к бою. Удивительным образом ему даже удалось как следует выспаться, несмотря на мандраж перед турниром.

Его первым соперником стал уже довольно пожилой гвардеец, явно повидавший немало боев в своей молодости. Его движения были выверены и свидетельствовали о многих годах практики, и Рю был уверен, что когда-то этот человек был превосходным бойцом, но годы взяли свое и он уже не мог тягаться с молодостью и быстрой реакцией юноши.