Белый свет

Я давно не лил елей
От житейской зряни.
Мне с лебёдушкой моей
Славно в Лебедяни.

В Лебедяни храмов звон —

Знай, занозит уши.
В Лебедяни древний Дон
Перекатом глушит.

Мы в зелёный мрак и страх

Души облекаем,
В лебедянских лопухах
С лебедью блукаем.

Люди тутошние нам

Дружно тянут длани…
Я едва не помер там —
В чудной Лебедяни!

Реанимация

В продажных СМИ гогочут грации,
Вояки – в звездах и крестах.
Страна лежит в реанимации,
Эх, порезвимся на костях!

Растут грибами депутации

И даже черт тому не рад.
Страна лежит в реанимации,
Жирует дошлый депутат!

Москву дурачат делегации,

С царем наживы в голове.
Страна лежит в реанимации,
В похмелье, блуде, воровстве.

Нас тешат пышные новации,

А на виду планеты всей
Страна лежит в реанимации,
Отцы насилуют детей.

Слова ушли в жестикуляции,

И стал обычным черный снег.
Страна лежит в реанимации
Который год, который век?

Куплеты Макеева

Занялась заря изрядная,
То рассвет, а то закат.
У меня жена нарядная,
Я же с виду бомжеват.

Уплыла луна корявая,

Разыгрался день-денек.
У меня жена кудрявая,
Я же лысый, как пенек.

Ах, вода весною мутная,

С крыши прядает —
                         кап-кап!
У меня жена премудрая,
Я ж на голову ослаб.

Пусть беда комоло бычится —

Не меняет жизнь расклад:
У меня жена добытчица,
Я транжирю невпопад.

Как же, право,

              не печалиться
Мне болезной головой? —
У меня жена начальница,
Я по жизни рядовой.

Но при первой же возможности

Я замечу все равно:
Мы не противоположности —
Мы с ней целое одно!

«Глаз не видит, и око неймет…»

Глаз не видит, и око неймет,
Разве редкие звезды заметят,
Как в ночи грозовой перемёт
Ставят тучи на чахнущий месяц.

На селе ни молвы, ни огня,

Не слыхать ни зверья
               и ни птицы,
И дрожит под рукой у меня
В палисаднике грудь молодицы.

Прибежала на скорый призыв

Полюбить сгоряча и проститься,
Всё боится грядущей грозы,
А меня нипочем не боится!

Я её под рябину кладу

На пахучую томную мяту,
Чтоб она в поцелуйном чаду
Не осталась насильно измятой…

Чу!

Раздался досадный шлепок —
То ударила в крышу дождина,
И за ставней взрыднул голубок,
И вздохнула со стоном рябина.

Дождь сорвался с небесной стрехи,

Заручьило за воротом стыло,
Дьякон-гром перечислил грехи,
Но гроза милостиво омыла…

Я и позже показывал пыл

И в грозу не чурался объятий,
Но ни разу, любя, не забыл
Молодицу на мокнущей мяте.

Гостеванье