Белый верх – темный низ

Но отсутствие этой строфы совсем не влияло на общий смысл стихотворения.)

Этот солдат почти сразу превращается в памятник:

              И в Берлине, в праздничную дату, был воздвигнут,
              Чтоб стоять в веках,
              Памятник советскому солдату
              С девочкой спасенной на руках.

(Сл. Г. Рублева

)

Даже после уроков, когда мы идем домой, образ солдата-рыцаря меня все не отпускает.

И тут Оля вдруг говорит:

– Я видела этот памятник… А ты знаешь, что были случаи, когда наши солдаты в Берлине насиловали немецких женщин? А в берлинской больнице устроили публичный дом и медсестер насильно заставили быть проститутками?..

Или:

– Ты знаешь, что в США уровень жизни выше?

Этот «уровень жизни выше» просто вывел меня из себя!

Ну ладно, кто-то насиловал женщин… Анжелику вон тоже насиловали – делали свое дело и говорили: «Свободны!» Когда мужчина делает что-то такое с женщиной… В этом есть даже что-то… яростно-притягательное…

Но – «уровень жизни выше»?!

Да у них в США – расизм, ку-клукс-клан, хижина дяди Тома!

…«Хижина дяди Тома» – XIX век? У них и сейчас еще негров линчуют!

…Что – «у нас»? У нас нет никакого расизма!

…Откуда я знаю, что нет расизма? Я не видела живого негра?

Во-первых, видела – неподалеку от Института дружбы народов.

А во-вторых…

* * *

В тот момент я не решилась признаться, что два года назад выпросила у мамы куклу-негритенка. (Такая взрослая девочка – и выпросила куклу!) Тогда многое сошлось: и то, что я прочитала «Хижину дяди Тома», и то, что по телевизору вдруг показали любимый фильм мамы «Цирк» – как у одной американской актрисы рождается негритенок и ее отовсюду гонят, а потом они с негритенком приезжают в Советский Союз и здесь обретают счастье. Смотреть этот фильм было почти невозможно – пленка была слишком старая, слова персонажей опознавались с трудом. Но мама так увлекательно пересказала сюжет, так трогательно описала сцену, в которой артистка цирка качает черненького ребеночка и поет ему колыбельную, что я выдержала просмотр от начала до конца. И когда я потом увидела в «Детском мире» пластмассового кукленка с кудрявой черной головкой и бусинками на шейке, мама тут же пошла мне навстречу – она все поняла! (То, что кукленок называется «негритенок», было написано на ярлычке кукольной рубашонки.)

Только не нужно думать, что я собиралась играть в ку-клукс-клан. Ничего такого я не собиралась делать (все-таки я была уже довольно взрослая девочка, умудренная жизненным опытом). Нет, негритенок мне нужен был исключительно ради того, чтобы его любить! Он сидел на видном месте, а я его любила. Приду из школы, взгляну на него – и говорю себе: «Мой хороший! Я никому не позволю тебя угнетать». Вот так!

А еще негритенок был хранителем моей тайны: я решила стать балериной. (После того как выяснилось, что дрессировщица – наследственная профессия.)

Это желание было связано напрямую с Дружбой народов.

* * *

В Советском Союзе была Дружба народов!

(И нечего вспоминать какие-то переселения и каких-то «космополитов». И запрет использовать в школах национальных республик национальный язык. Во-первых, я ничего такого не знала. А во-вторых… Во-вторых, «кто старое помянет, тому глаз вон!» – народная мудрость.)

Понятие «Дружба народов» могло включать в себя только дружбу народов нашей страны. На каком-то из юбилеев, посвященных образованию Советского Союза, я, ведущая праздничного концерта, читала звенящим голосом:

              Пятнадцать зорь окрасили восток —
              И никогда не гаснут эти зори.
              Пятнадцать рек слились в один поток —
              И, расплескавшись, превратились в море!

(Сл., по-видимому, народные. Народная мудрость

)

После слова «превратились» надо было выдержать паузу. Тогда слово «море» звучало особенно торжественно…

Пятнадцать зорь и пятнадцать рек символизировали пятнадцать национальных республик.

Но «Дружба народов» могла пониматься и шире, охватывать национальности и за пределами нашей великой Родины.

Понять, что именно это значит, можно было, только увидев сюиту «Дружба народов» – «музыкально-танцевальную» композицию, которую исполняла хореографическая группа ансамбля песни и танца Дворца пионеров и школьников г. Москвы под руководством Локтева.

На концерты ансамбля Локтева мы регулярно ходили всей семьей. И каждый концерт непременно завершался этой сюитой.

Другие номера тоже были замечательные. Но этот – лучше всех. И я ждала его чуть ли не с начала концерта. Мы с мамой вместе ждали.

И вот в самом конце второго отделения выходили конферансье (взрослый мальчик и взрослая девочка) и объявляли:

– Вы-ы-ыступает…

Я не могу на письме передать, как они произносили это «вы-ы-ыступает». Но у меня заранее все внутри замирало.

– Вы-ы-ыступает хореографическая группа…

– Сюита «Дружба народов!». Художественный руководитель такая-то!

И дальше на сцене появлялись дети в национальных костюмах.