Белый ворон: студенческое патриотическое движение во время СВО

В чем ты видишь преимущества и недостатки в современных изменениях в традиционных ценностях?

Самым главным противоречием для современных традиционных ценностей я считаю прогресс. Современные традиционалисты должны работать над тем, чтобы совмещать прогресс с традиционными ценностями. Недавно вышел фильм про деревню на Марсе, там показан русский фермер на Марс и его быт. «Русскость» этого быта не изменилась даже с учетом роботов, другой планеты, орбитальных станций. Очень хорошо показано, что русский остается русским с развитием технологий. Я за технологии, за определенные технологии, за атомную энергетику, например. Я за то, чтобы традиция примирилась с техническим прогрессом и позволила дальше заниматься наукой не в целях бесконечного «совершенствования» [читай — ] изменения мира, которые ставят перед собой прогрессисты, а в целях сочетания с традиционным образом жизни. То есть это — первая задача современной традиции: адаптироваться к современному миру. Где-то ей это удается, где-то нет. Главный её недостаток — отсутствие преемственности. Потеряны песни, тексты, целые деревни, люди с определенными говорами, целые религиозные общности. Например, очень мало сейчас старообрядцев. Буквально полтора столетия назад [их] было очень много. Они жили в каждой губернии. Сейчас практически никого не осталось. Это печально. Но приходится работать с тем, что есть.

Сегодня много говорится о традиционных ценностях в мире. Мы видим, что страны Востока более-менее, несмотря на свои различия, солидарны в чём-то. Вот какие, на твой взгляд, традиционные ценности являются универсальными? И как они могут способствовать миру и взаимопониманию между народами?

Я активно интересуюсь этим вопросом. И не могу дать простого ответа. Я постараюсь максимально чётко его сформулировать. Мне кажется, что самой главной традиционной ценностью [является] уважение. Сейчас люди могут высказывать что угодно и когда угодно, хамить кому угодно, им за это ничего не будет. На самом деле уважение является основой любой иерархии, любой структуры. И оно очень важно не только в общении между людьми, но и в общении между государствами. Важно, чтобы государства друг другу верили, например. Важно, чтобы лидеры стран друг друга не оскорбляли. Особенно это важно для тех, кто придерживается традиций […]. Надо уметь поддерживать диалог. Очень много священников в разных конфессиях дружат друг с другом. Потому что они хорошо понимают, что их традиция основана на вере, а не на рациональном элементе. Поэтому они даже не пытаются друг с другом спорить и успешно сосуществуют. Это не всегда так, но это проверенный и испытанный опыт. И мне кажется, что этот опыт нужно переносить в международную сферу. Самое важное [— это] взаимодействие с [другими] странами, [необходимо] взаимное уважение, взаимные уступки.

Например, ОАЭ недавно в связи с визитом Владимира Путина разрешила открыть на своей территории первый христианский храм. Или Саудовская Аравия. К сожалению, не помню какая именно страна. Но это — дипломатия. Это уважение, это доверие, которое проявляется также российским руководством и у нас, здесь, к мусульманам. И мне кажется, это важно.

Поговорим об СВО. Спецоперация повлияла на очень многих людей. И не секрет, что многие изменили свои взгляды в ту или иную сторону. По сути, начало СВО действительно разделило общество и даже власть на два лагеря. Речь о, так называемых, партиях «войны» и «мира». Хотелось бы узнать, как и насколько сильно спецоперация повлияла на твои взгляды?

Вначале я прокомментирую «партии войны и мира». Мне кажется, что внимание к этому вопросу чрезмерно. Даже в античности, во время войны Рима и Карфагена, как в Риме, так и в Карфагене были партии войны и мира. И тем не менее, все стороны понимали, в конечном счете, что важно продолжать сражения, не сдаваться здесь и сейчас. Это — естественное явление, возникающее из-за того, что общество пытается осмыслить, что происходит. Мне кажется, что это важно для нас сегодня.

Что касается меня, я следил за Украиной с 2014 года. Мне в то время было 11 лет.

И я решил познакомиться с интернетом. И зашёл в тот самый момент, когда на всех телеканалах, во всех СМИ активно освещали Майдан. И я видел, как девочки с плакатами