Белый Z на лобовой броне

Мародер то ли почувствовал что-то, то ли банально закончил свое мокрое дело, начал поворачиваться, но поздно, поздно. Драгоценное время он уже бесповоротно упустил.

Состязаться с кем-либо в рукопашной Виталий не собирался. Ни сегодня, ни вообще. Хрен знает, на кого нарвешься и как их тут сейчас готовят. Конечно, вряд ли стоит ожидать от рядового запредельного уровня подготовки, но и Виталий не чемпион мира по боксу. И если нарвешься на кого серьезнее, то результат боя становится непредсказуемым. В любом случае, поднять шум противник успеет. Оно, спрашивается, надо?

Поэтому он сработал максимально просто: дождался, когда кандидат в языки окажется в максимально удобной позиции, внезапно шагнул из темноты и четко отработанным движением врезал ему прикладом в челюсть. Нагнулся, пощупал пульс – нормально, жить будет. Оставалось лишь оттащить пленного в кусты, быстро и аккуратно спеленать, после чего спокойно утащить, загрузив для удобства безвольное тело в найденную по соседству тачку.

Ну и груз его прихватил, естественно. Оставался неплохой шанс, что пленного хватятся не сразу. Ну а когда хватятся, могут и за дезертира принять. Банально – в этом селе награбить каратели успели немало. Вот и смылся человечек, найдя что-то достаточно ценное, чтобы окупить риск. Бывает. В армии вроде украинской подобное вообще не редкость.

Ну а какой дезертир бросит оружие? И какой «херой» бросит добычу? Вот то-то и оно, что никакой. Так что получится или нет – вопрос открытый, но отказываться от шанса как минимум нерационально. Поэтому автомат и сумки легли сверху, и Виталий, кряхтя, покатил все это добро к своему наблюдательному пункту.

– Это кого ты притащил? – поинтересовалась Тамара.

Итальянец продолжал съемку, она же вышла навстречу Виталию и теперь без особого любопытства разглядывала растекшегося по тачке на манер киселя пленного.

– Хрен его знает, фамилию не спрашивал. А насчет всего остального…

Виталий быстрым, немного пижонским движением извлек нож. Получилось – Тамара аж дернулась от неожиданности.

– Не боись…

В два взмаха отточенного лезвия распоров пленному рукав, Виталий удовлетворенно кивнул:

– Как тебе такой документ?

– Да уж. – Напарница с интересом посмотрела на открывшуюся картину. – Впечатляет.

Действительно, тут было от чего впечатлиться. На густо разрисованной татуировками – места свободного не оставалось – коже доминирующими элементами были свастики разных сортов, от немецкой до современной украинской. Прямо картинная галерея. Можно сказать, повезло.

Виталий хмыкнул:

– Это уж точно. Как там наш корреспондент? Скоро освободится?

– Думаю, вот-вот. Когда ты вернулся, расстрел уже заканчивался.

– Тогда подождем. – Виталий сел на подходящую кочку. – Староват я уже для таких рейдов.

– Да ну тебя. И ничего ты не старый. Можно сказать, бодрый и спортивный.

– У настоящего мужчины три вида спорта: литрбол, бабслей и метание пончиков.

– Ты практикуешь их все?

– А то ж!

– Ни разу не заметила.

– Дык пончиков нет, а пить на задании…

– Да, да, ты уже говорил. Но женщина-то под боком – и никаких поползновений. Что наводит на мысли…

– Я нашего гостя стесняюсь, – отшутился Виталий, и, к счастью, тут разговор прервался. Потому что в точном соответствии с поговоркой «помяни черта – и он появится», к ним выполз бледный, рефлекторно сглатывающий корреспондент.

– Витторио, с вами что-то случилось? Вы же весь бледный.

– Тамара, они там… всех…

Да уж, перенервничал человек, сразу видно. Даже акцент в голосе стал такой, что понять его можно было лишь с немалыми усилиями.

Виталий лишь усмехнулся холодно:

– Привыкайте. Именно так выглядит изнанка войны. И мой вам совет: если она докатится до вас, не геройствуйте, а валите куда подальше.

Корреспондент вскинулся было, но, к удивлению Виталия, не стал нарываться на ругань, а просто вздохнул, опустил плечи и кивнул. Вот так, на войне, даже если она зацепила самым краешком, быстро взрослеют.

Третьяков одобрительно хлопнул его по плечу:

– Ладно, не будем о плохом. Лучше взгляните, какого гуся я притаранил.

Итальянец с интересом посмотрел на безвольную, только злобно вращающую глазами фигуру в тачке. Связал его Виталий качественно, да и кляп вбил умело, так что максимум, на что оказался способен пленный, это занять позу, которая защищала его от ударов о края тачки на ухабах.

Правда, вначале он попробовал был извиваться на манер червяка, но получил хорошую плюху и оставил сие бесполезное занятие. В результате дальнейшая транспортировка прошла без эксцессов, и корреспондент мог теперь насладиться видом источника информации, так сказать, до основного разговора.

– Хотите с ним поговорить? Тогда чуток попозже, когда уберемся отсюда. А то мало ли…

– Я понимаю, – кивнул Витторио, геройствовать отнюдь не жаждавший. Видать, пара ударов по почкам, когда он был в бандеровском плену, еще не забылась. – А в сумках что?

– В сумках? Не знаю, но, думаю, вам стоит это снять.

Снять действительно стоило. Хотя бы потому, что их содержимое шикарно иллюстрировало натуру пленного. И натура эта откровенно говорила: эти нам точно не братья.