Бен

— На прошлой неделе я познакомился в клубе с парнем и ездил трахать его, — он возненавидел эту ложь, как только произнёс, но не мог забрать слова обратно. Джуд не мог узнать о Кейдже, потому что тогда попробует отговорить его. Бену нужна была эта боль, чтобы справиться со всей остальной болью. Физическую вытерпеть было легче, чем свою потерю.

Она мертва.

— Если собираешься врать, хотя бы делай это хорошо. Если бы ты ездил трахать какого-то случайного парня, то не подмывался бы. Это он трахал тебя, — Джуд нахмурился и подошёл к дивану, где Бен лежал неподвижно, чувствуя отчаянную боль всем своим телом. Рука Джуда осторожно коснулась его головы, а затем прочертила маленькие круги на его коже. Бену хотелось бы остаться в этом моменте навсегда, но его руки дрожали на Максе, пока отчаяние всё больше и больше топило его. Оно заполняло грудь Бена, лишая его воздуха, пока лёгкие не начинали болеть. Или, может быть, болело его сердце. Бен не заслуживал доброты или нежных рук, особенно от Святого Джуда.

— Что у тебя на спине? — спросил Джуд, теплота его нежности внезапно потухла, как оставленная под дождём свеча. Бен ударился коленом об стол, когда резко дёрнулся вперёд, прочь от пальцев Джуда, которые начинали опускаться вниз по его майке.

— Ничего, это ничего.

— Этот парень сделал тебе больно? Он... он тебя изнасиловал?

Разум Бена полностью отключился на слове «изнасиловал». Он не мог впустить крик в свою голову, не перед Джудом. Пожалуйста, не перед Джудом.

«Я должен уйти».

Резко поднявшись, Бен усадил Макса на диван и прошёл мимо Джуда в коридор, почувствовав при этом согревающий жар его тела. Бен больше ничего не сказал и не чувствовал, что Джуд пошёл за ним, когда он прошёл мимо их маленькой кухни и зашёл в ванную. Ему нужен был чёртов душ. Если Джуд приблизится достаточно, то сможет учуять на нём запах Кейджа. По большому счёту, Джуду должно было быть всё равно, с кем трахается Бен, но Бен видел, что это не так. Так продолжалось уже какое-то время, возможно, с той ночи, и дружба Джуда значила для Бена всё. Он не станет рисковать ею.

Пропотевшая майка Бена и испачканные спермой боксеры отправились в корзину для грязного белья, вместе с его любимой парой джинсов. Скоро ему придётся устраивать стирку, но сейчас он мог думать только о красоте горячей воды, стекающей по его телу и смывающей грехи дня. Бог знал, грехов в его жизни было достаточно.

«Я всё порчу».

От обжигающего жара воды на раненной плоти Бен шипел вслух. Его спина горела, будто он заснул на солнце. Больше всего Бену хотелось отвернуться от боли, но он не мог. Он заслуживал этого. Это помогало ему помнить. От этого его сердце переставало болеть хотя бы на секунду или около того, пока он привыкал к боли. Бен опешил от голоса Джуда за шумом воды, и гель для душа выскользнул из его онемевших пальцев, падая на дно ванны.

— Пожалуйста, расскажи мне, что происходит, Бен. Если он сделал тебе больно, нам нужно идти в полицию.

Бен ничего не говорил, пока его разум искал ответ, который не раскроет всех трещин в его здравомыслии.

— Пожалуйста, мы дружим уже несколько лет. Почему ты не можешь поговорить со мной?

Унитаз скрипнул, и Бен предположил, что Джуд сел на него для разговора по душам, которого хотел. Бен наклонился и поднял упавшую бутылку, прежде чем налить немного мыла в ладонь. Боже, ему нужно было смыть сперму и пот со своей кожи, прежде чем он сможет справиться с Джудом. Закрыв глаза, он подставил голову под воду, пока водил мыльными руками по своей груди. Тишина тяжестью висела вместе с паром, пока Бен мыл своё тело с натренированной тщательностью. Мыло и вода напоминали рай, хотя от жжения перехватывало дыхание, когда Бен провёл руками по голове, и мыло потекло по его спине.

— Ты серьёзно не будешь говорить со мной? Не думай, что мы закончили, Бен. Я могу подождать, — сказал Джуд, и прежде чем Бен успел ответить хоть слово, дверь ванной хлопнула, и от потока воздуха шевельнулась занавеска душа. Вода обжигала спину Бена, пока он быстро смывал мыло. Он хотел накинуть одежду и поговорить с Джудом — попытаться сгладить ситуацию, пока всё не вышло из-под контроля. Он мог думать только о тех неделях после того, как они оказались в одной кровати, когда они обходили друг друга на цыпочках. Желудок Бена связался в узел, пока он думал о том, что может пройти через это снова.

Джуд переживал за него; Бен видел это по глазам друга каждый раз, когда депрессия становилась слишком сильной. В такие времена Бен срывался на всех, отстранялся, уходил в себя, и иногда просто лежал в кровати день или два, пока не брал ситуацию под контроль. Джуд приносил ему еду, отвечал на звонки и в целом держал людей подальше, пока Бен не находил способ снова функционировать. Бен и просить не мог о лучшем друге и отказывался думать о том, что потеряет его по собственной глупости.