Бен

***

Бена охватила буря эмоций, когда он встал на колени перед Джудом и поднял ошейник. Он знал, что они должны поговорить о том, что означает ошейник, убедиться, что Джуд понимает последствия, но Бен безрассудно решил сначала сделать шаг, а поговорить позже. Всем своим существом ему хотелось снова почувствовать на себе ошейник; ему хотелось, чтобы ошейник принадлежал Джуду. Даже если у Джуда были проблемы с болью и причинением её Бену, они могли с этим разобраться. Они разберутся с чем угодно, пока делают это вместе. В этом он был практически уверен. Практически. Бен никогда раньше не состоял в отношениях, которые включают в себя элемент романтики. Конечно, у него были Домы, два до Кейджа, но они не значили для Бена то, что значил Джуд. Он жил без них, когда отношения подходили к концу, но Джуд…

Бен почувствовал ласку кожи, когда ошейник сомкнулся вокруг его шеи.

Бен не смог остановить сильную дрожь, которая сотрясла его позвоночник, когда Джуд убрал руки и оставил ошейник на его коже. Ничто в жизни не могло сравниться с ощущением принадлежности, желанности. Тонкая полоска кожи напомнила ему, что кто-то в нём нуждается. Боже, он не мог решить, хочет ли остаться сидеть в ногах Джуда или умолять Джуда отвести его в спальню и трахнуть. Он практически чувствовал пальцы Джуда на ошейнике, оттягивающие кожу, чтобы держать голову Бена поднятой, пока Джуд трахает его сзади. О да, он так сильно хотел этого, но решение оставалось за Джудом. Удовольствие Бена больше не принадлежало ему самому, оно принадлежало Джуду.

— Ты беспокойный, — пробормотал Джуд, легонько водя рукой по шее Бена, вдоль ошейника. Бен опустил голову на ногу Джуда, впитывая нежность своего нового Дома.

— Я никогда раньше не жил со своим Домом и никогда не был сабом для кого-то, кто так недавно в этом образе жизни. Я не уверен, играем ли мы сейчас, или могу ли я попросить тебя отвести меня в кровать, — произнёс Бен с игривой, обнадёженной улыбкой.

— Полагаю, мы не будем играть, пока не поговорим об этом заранее, — спустя мгновение сказал Джуд. — Я не хочу, чтобы мы терялись в этом мире. Мы всегда можем поговорить об этом позже, но прямо сейчас мне нужно двигаться медленно.

— Тогда пойдём займёмся любовью… медленно.

***

Её крик пробивал дыры в его позвоночнике. Это не было похоже на его крики с Кейджем, очищающие и освобождающие; нет, её крики наполняли его сердце болью. Она звала их мать. Она умоляла, чтобы её перестали мучить. Она молила, перепачканная кровью, потом и их грязной спермой. В большинстве его снов, она кричала, чтобы её Бенни остановил их. Только её старший брат стоял в углу гаража, который видел всего один раз, который объезжал любыми дорогами, и наблюдал, как они мучают его сестру до смерти. Он оставался в углу, беспомощный, пока они вырезали его имя на её коже. Её глаза смотрели на него с обвинением, пока из разорванной шеи вытекала кровь.

— Бен… Бен, проснись.

Голос раздался издалека, откуда-то снаружи гаража, в который они загнали его. Голос переливался и дрожал, будто находясь на грани сна. Сон. Бен сел, скидывая с себя одеяло. В горле поднялась желчь, когда он свесил ноги с края кровати. Перед его лицом сидела кукла, глядя на него с обвинением. Он не мог этого выносить; что-то нужно было сделать. С гневом, не похожим ни на что, что он чувствовал с того дня, когда её окровавленное тело вытащили из гаража, Бен схватил куклу с полки и бросил в стену. Его охватила ярость, вытекая из пор и оставаясь на коже.

Сзади его обвили сильные руки, и Бен попытался скинуть с себя Джуда.

— Шшш… — голос Джуда дрожал у его уха, и Бену понадобилось несколько долгих минут, чтобы осознать ощущение слёз на своём лице. Из груди поднимались ужасные рыдания, сжимая его лёгкие и обжигая горло. Его попытки вырваться от Джуда стали вялыми, и когда хватка Джуда расслабилась, Бен развернулся, утыкаясь мокрым лицом в крепкую грудь Джуда. Мягкая рука гладила его по голой спине, и стояла тишина по сравнению с беспокойством внутри головы Бена.