Бенджамин Франклин. Биография

Вскоре после того как Франклин закончил это письмо, у него начался жар и усилились боли в груди. В течение десяти дней он был прикован к постели, страдая от кашля и затруднения дыхания. За ним ухаживали Салли и Ричард Бейч, а также Темпл и Бенни. Его навещала и Полли Стивенсон, убеждавшая его яснее выразить свои религиозные убеждения; ей доставило удовольствие увидеть, что у его кровати висела картина с изображением Страшного суда. Лишь однажды в течение этого периода Франклин ненадолго встал и попросил привести его постель в порядок, чтобы он смог «умереть приличным образом». Салли выразила надежду на его выздоровление и на то, что он сможет прожить еще много лет. «Надеюсь, что нет», — спокойно ответил он[613].

Затем прорвался нарыв в легких, и он больше не смог говорить. Бенни приблизился к его кровати, и дед взял его руку в свою. В одиннадцать вечера 17 апреля 1790 года в возрасте восьмидесяти четырех лет Франклин скончался.

В далеком 1728 году, будучи начинающим печатником, гордящимся своей верой в честность, необходимую людям его профессии, Франклин написал для себя, а может, просто для собственного развлечения шутливую эпитафию, отразившую ироничный взгляд на его странствия по миру:

Тело Бенджамина Франклина, печатника

(словно обложка потрепанной книги,

со стертыми страницами, со стертым шрифтом

и старой позолотой)

лежит здесь, став пищей червей.

Но работа на этом не закончена,

и, по его глубокому убеждению, появится новое и более элегантное издание,

измененное и откорректированное самим Автором[614].

Однако незадолго до смерти Франклин распорядился сделать на могиле, которую хотел разделить со своей женой, более простую надпись. Его надгробный памятник, писал он, должен представлять собой мраморную плиту «шести футов длиной, четырех футов шириной, плоскую, с надписью у верхнего края: Бенджамин и Дебора Франклин»[615].

Около двадцати тысяч скорбящих людей, более чем когда-либо прежде в Филадельфии, вышли на улицы, чтобы наблюдать за погребальной процессией, направлявшейся к кладбищу при церкви Христа, расположенному всего в нескольких кварталах от его дома. Впереди процессии шли священнослужители всех городских религиозных конфессий.

Глава 17. Эпилог

Уильям Франклин. В своем завещании Франклин передавал своему единственному оставшемуся в живых сыну не имевшие никакой ценности претензии на получение земельных участков в Канаде и прощал ему все невозвращенные долги. «Та печально известная роль, которую он сыграл против меня в последней войне, вынуждает не оставлять ему имущества, которое он пытался у меня отнять». Уильям, считавший, что уже расплатился со всеми долгами, передав по акту свои земли в Нью-Джерси, жаловался на «постыдную несправедливость» завещания и за оставшиеся двадцать пять лет жизни так и не вернулся в Америку. Но он по-прежнему свято чтил память отца и не позволял себе резких публичных высказываний в его адрес. Действительно, когда его собственный сын Темпл в состоянии крайнего возбуждения занимался подготовкой издания биографии и трудов Франклина, Уильям начал работу над своим собственным вариантом биографии, который, как он надеялся, воздаст должное отцу, показав «поворот в его сознании и многообразие его знаний». Но этому не суждено было случиться. Он женился на своей домовладелице Мэри Д’Эвелин, но после ее смерти в 1811 году оказался совершенно разбитым и одиноким человеком. Сам он умер три года спустя, находясь вдали от сына и страдая от того, что называл «тем состоянием одиночества, которое более всего невыносимо моей натуре»[616].