Бенгардийская история

Но всё же нашёлся такой уголок, до которого любопытство Ананда никогда не доводило, или доводило, но он не считал его каким-то особенным, отличным от других мест – башня в западной части дворца. Ананд открыл глаза и увидел перед собой Алатара, смотрящего на него сверху вниз вопросительным и смешливым взглядом. Принц охранял большую высокую железную дверь.

– Алатар? – запыхавшимся голосом удивлённо произнёс имя принца Ананд.

– Ананд? – с иронией повторяя его удивление, произнёс его имя принц.

– Что ты здесь делаешь?

– А ты? Я, как видишь, службу несу, – просто ответил Алатар.

– Ты знаешь, кто там, за дверью? – заглядывая ему за плечо, нетерпеливым голосом спросил Ананд.

Алатар безразлично пожал плечами.

– Не знаю. Мне сказали сторожить – я сторожу.

– Можешь меня туда пустить?

Алатар усмехнулся в свои алмазные усы и сказал:

– Нет, Ананд, пустить я тебя не могу. Отец – мой король – строго-настрого запретил мне кого-либо пропускать в эту дверь. Он говорил серьёзно, а если отец говорит со мной в таком тоне, значит, дело и вправду важное. А тебе и так уже попало за твои проделки. Как и мне. В былые времена нас бы за это ждало нечто похуже темницы. Не советую испытывать терпение короля. Мой отец очень добрый и справедливый правитель, но у доброты и справедливости тоже есть предел.

Ананд жалостливо понурился.

– Что вообще привело тебя сюда? – спросил бенгардийский принц как бы невзначай. – Судя по тому, что ты бежал, как лунатик, с закрытыми глазами, ты искал встречи со мной по незримой связи? Мог бы постучать ко мне в сознание, если дело срочное.

– Нет, не с тобой, – решил признаться Ананд. – А с тем, кто за этой дверью.

Ананд доверял Алатару – вытащил из сумки книжку и показал ему таинственные заметки на полях.

– Ну и что в них такого таинственного? – скучающе спросил Алатар.

– Как – что такого? – даже обиделся тигрёнок. – Как бенгардиец может не знать, что такое водопроводная труба?

– А ты не думал, что над тобой могли подшутить? – мягко улыбаясь, спросил Алатар. – Как бенгардиец может не знать о том, что незримые связи можно запутать как следы? В этом… чулане никто не живёт, там никого нет. Я стою здесь как дурак вот уже полдня, но никто ещё не входил в эту дверь и не выходил из неё. Да и не смог бы войти, потому что я бы не позволил. Получается, за дверью никого нет, а тебя обвели вокруг пальца.

– Неужели тебе самому не интересно проверить? – упёртость и равнодушие Алатара начинала выводить Ананда из себя. – Неспроста же отец заставил тебя её охранять.

– Да, неспроста, – меня наказали, Ананд, – устало вздохнул принц. – Отцу нужно было дать мне стеречь хоть что-то, ну вот он ничего лучше и не придумал. Стража охраняет каждую дверь во дворце, даже самую бесполезную, как, вот, моя дверь, каждый проём, ход и лаз – таковы правила.

Ананд с грустью понял, что Алатара не переубедить, попрощался с принцем поклоном и покинул дворец ни с чем. Но Ананд был смышлёным тигрёнком и смекнул, что у комнаты, в которую вела бесполезная дверь, должно быть окно. Но, вспомнив её примерное расположение, он просчитал, что даже если окно и существует, то смотрит оно на море с заднего фасада дворца и что к нему так просто не подберёшься, потому что под окном – обрыв. А полёты над Бенгардией запрещены. Но никто не запрещал лазать по стенам, верно? И чтобы не попасться страже, лезть надо под покровом ночи.

Ананд вернулся домой. Отец пыхтел над королевскими доспехами без отдыха. И это отцовское трудолюбие вселяло в сына надежду: значит, спать тот будет без задних лап – творчество с искрой отнимает уйму сил даже у взрослых – и можно будет улизнуть через окно.

До наступления темноты было ещё далеко, и Ананд не находил себе места. Самому времени было тошно от себя. Легче не стало, даже когда Ананд засел за уроки. Он постоянно отвлекался и в конце концов сдался, с досадой сгребя учебники в сторону. А ещё он очень волновался: что если отец встанет посреди ночи, а постель сына будет пустовать? На уши поднимут всю Бенгардию! Ананд даже подумывал подсыпать отцу в вечерний молочный чай сон-травы, но совесть не позволила – слишком он, как и всякий бенгардиец, почитал отца, чтобы пойти на такую подлость. Но его смущал ещё один страх: про змей он ничего нового не узнал, выходит, что змею ему не сделать, и завтра братья будут в ярости. Возможно, та загадка, что хранит в себе башня, завладеет воображением братьев больше, чем змей?

Ананд томился от ожидания и бродил по хижине как неприкаянный. Собрав волю, он осмелился спросить у отца про башню. Прабхакар, который предпочитал не отвлекаться от работы и на все вопросы сына всегда, когда был занят, отвечал бормотанием, не поворачивая головы, а то и вовсе оставлял его без ответа, в этот раз оторвался от дела, как-то пугливо повернулся к сыну, и его глаза взвились ранимыми бабочками.

– Откуда ты узнал про башню? – спросил отец.

Ананд растерялся.

– Я… я прочёл в одной книге…