Бенгардийская история

Ананд светло улыбнулся.

Но вернёмся в настоящее, в ночь их первого знакомства. Ночь кончалась, и незаметно подкрадывалось утро. Солнце заполняло палитру мира красками. Ананд всё думал, как представить Рашми отцу, что тот скажет, как поведёт себя? Не выдаст ли отец Рашми королю, а король – не запрёт ли её снова в башне? Да, его отец и его король были добры и справедливы, но лучше сейчас держать ухо востро. И с тяжёлым сердцем Ананд предложил Рашми вернуться в башню, пока он не придумает, как раз и навсегда спасти её из заточения, но взамен пообещал, что вернётся за ней в следующую ночь. К его удивлению и успокоению, она легко согласилась, без слёз и уговоров. Скорее всего, Рашми, как и сам Ананд, боялась, что к ней может наведаться Савитар. Ананд отнёс её на спине в башню, обогнув остров по побережью, чтобы не попасться королевской страже, и собрал искрой мозаику окна.

В хижине отец досматривал последний, предрассветный, сон. Ананд прокрался в постель совсем без сил и, едва коснувшись головой подушки, заснул.

Глава 7. Световая болезнь

Сон Ананда был крепок, но короток. Прабхакар уже тормошил сына: тот чуть не проспал занятия в школе.

– Что, этой ночью к тебе приходил артифекс сновидений? – потешался над ним отец, но когда увидел кукольную мордочку сына и сморщенные лепестки его сонных век, забеспокоился и спросил: – Что с тобой, Ананд, ты не заболел?

– Нет, пап, я же убирался в королевской библиотеке, вот и умаялся, – зевнул во всю пасть Ананд и сладко потянулся, выгнувшись дугой и хрустя молодыми позвонками.

«Уф, кажется, папа не заметил моих ночных похождений. И королевская стража не ломится в дверь, значит, на полётах не попался», – с облегчением подумал он.

В школу идти не хотелось. Да и какая школа, когда все мысли заняты прекрасной маленькой тигрицей. Но идти пришлось: первым уроком были полёты. Ананд спал в небе, как стриж, и его чуть не выгнал с занятия учитель.

Но полёты были лишь разминкой. И должно же было такому случиться, что именно сегодня, на этом самом уроке, они закрепляли одно очень сложное упражнение. Но сложным оно могло показаться лишь чужакам – учителя чужаков хвалили своих учеников и ставили им высокие отметки уже за то, что те лазали по канату или прыгали в длину. Ученикам бенгардийской школы искусного овладения искусством искры приходилось прыгать ещё дальше и ещё выше – до Луны! И не только до одной луны, но и вообще до любой планеты Солнечной системы и вне её. Главное, не промахнуться и не угодить прямиком на Солнце.

Ананду межпланетные прыжки давались хорошо. А в прыжках до Луны он был вообще мастак! Но только не сегодня. Сегодня у Ананда слипались глаза, и он никак не мог удержать взгляд на утренней луне, лёгкой и прозрачной, словно стеклянная пуговица: она двоилась, и тигрёнок размалывал её ресницами. Чтобы допрыгнуть так невероятно высоко, требовалось всего лишь смотреть в одну точку и не мигать, разжечь в себе искру, переместить всю свою силу в задние лапы и выпрыгнуть.

Учителем по полётам и межпланетным прыжками числился ещё не старый, но уже не молодой тигр, сполна повидавший на своём веку: когда-то он вёл за собой в небеса войско бесстрашных бенгардийцев, готовых расстаться с жизнью, но поразить врага. Гром и молнии были ему боевой песней, а залпы огня выжигали на его шерсти проплешины. Теперь же он сварливо, но доброхотно обучал сопливых тигрят полётам и прыжкам. Чем ещё остаётся заниматься, если в Бенгардии не осталось места для славных битв.

Ученики прыгали по очереди и по команде учителя: «Рр-ар!» – то есть, «Давай!» Когда дошёл черёд до Ананда, тигрёнок сделал всё так, как его учили: в конце концов, не зря же его отец носил прозвище «кузнечик». В прыжках Ананд знал толк. Только что тигрёнок был на планете Земля, а через секунду – он уже на Луне. Но время – странная и обманчивая штука, и этой секунды, а может, и того меньше, было достаточно, чтобы он провалился в сон и врезался лбом в Луну так, что она зазвенела громче кастрюли. Но Ананду повезло: он отскочил от Луны, метеоритом упал рядом с Бенгардией, прямо в океан. Очнулся тигрёнок, когда уже шёл ко дну. Он невозможно широко раскрыл глаза и, пуская пузыри, выплыл из молчаливой пучины на поверхность. Долго он плыл, барахтаясь в пенистых волнах, когда наконец добрался до берега.

Вернувшись на урок с поникшей головой, Ананд получил два замечания: одно за сорванное занятие, другое – за то, что с занятия сбежал. Учитель не слушал оправданий: он наводил порядок, то есть – рвал и метал. И если бы не вмешалась Маниша, Ананду было бы уже не отделаться одной уборкой в библиотеке.

Следующий урок – урок астрономии – должен был состояться только ночью, и Ананд вернулся домой. Но чтобы отец ничего не заподозрил, он с горем пополам притворялся бодрым.

По пути домой ему повстречались Акил с Фаром – они сражались на палках: братья, кидая на Ананда сердитые взгляды, раскручивали на спинах длинные жерди, и те мелькали крестиками, похожими на пуговичный шов. Ананд только сейчас вспомнил, что обещал им змею к этому утру.