Бенгардийская история

– Почему бы нам просто не сделать змею, чтобы эти забияки наконец оставили тебя в покое! Тебя же замучают до смерти! Посмотри, что они с тобой сделали, бедненький… А то я уже устала вытаскивать тебя из передряг, – последнее Рашми сказала, конечно же, в шутку, и подтверждением служила её располагающая улыбка.

– Когда это ты меня из передряги вытаскивала? Не придумывай.

– А как ты думаешь, кто тебя тогда спас, когда ты упал с облака? Я так удивилась, когда увидела в окне летающих тигров, подумала, что это сон! Но когда ты падал, я очень испугалась за тебя и со страху закрыла глаза – представила, что как было бы хорошо, если бы ты скатился по горке в ту речку. Теперь, когда ты рассказал мне про искру, я поняла, что я спасла тебя своей выдумкой.

Как стремительно уходят из памяти чудеса! Ананд от всего сердца поблагодарил Рашми, немало удивившись (о, какое это редкое чувство в Бенгардии – удивление! – и оттого более ценное), но затем невесело сказал:

– Но змея делать нельзя. Мне уже попало один раз за мои бедные эдельвейсы…

– Тебя наругали за цветы? За твои прекрасные цветы?

– Взрослые не разрешают создавать живое, пока сам не станешь взрослым, – вздохнул, уронив голову, Ананд.

– Ну что за глупость! – засопела Рашми. – Но почему – не разрешают?

– Нам всё время твердят, что может случиться что-то плохое, вроде: навредишь душе. А как я ей наврежу, если всё делаю правильно, как надо? Я же не какой-нибудь бездарный кинокефалишка!

– Ну мы и сделаем, как надо! – воскликнула окрылённая Рашми. – И ничего у нас не повредится.

– Нет, так не пойдёт. Сама потом будешь в библиотеке пыль убирать, – заворчал Ананд.

– А я люблю убираться! – заливисто смеялась Рашми. Ананд рассмеялся вместе с ней. – Вот только я никогда ничего не создавала, ну, живого…

– Ну ты же сумела разжечь в себе искру. На вторую ночь нашего знакомства, – сварливо заметил Ананд – он всё ещё завидовал ей. – У нас получится, мы будем работать в команде, будем соавторами! – говорил он и пыхтел, забираясь в кусты шиповника. – Соавторами – это значит, мы с тобой будем вместе выдумывать, а это ещё проще! Особенно для тебя.

– Почему это? – спрашивала Рашми, царапаясь о колючки шиповника. Еле-еле тигрята уместились вместе в кусте.

– У тебя же световая болезнь, а с ней всё выдумывается в два счёта! Это мне моя учительница так сказала.

– Ты рассказал обо мне своей учительнице?! – ахнула Рашми.

– Нет, никому я о тебе не рассказывал. Всего лишь спросил про твою болезнь, не пугайся. Ты что-нибудь знаешь о змеях? Ну конечно, знаешь! – ударил себя лапой по лбу Ананд. – Ты же первая прочитала ту книжку! Кстати, где она…

Он порылся в сумке и выудил книгу, с обложки которой смотрел стоящий на своём хвосте змей с большим растопыренным тигриным ухом. Пролистав её, тигрёнок нашёл картинку со свернувшимся в кольцо чёрным гадом с жёлтыми полосками, хрустнул корешком и положил книжку раскрытой перед собой и Рашми.

– Вот, смотри и запоминай – так будет выглядеть наша змея! Какая же она уродливая и страшная! – приходил в восторг от уродливой и страшной змеи Ананд.

– И правда, страшная! – подтвердила Рашми.

– Ты помнишь, откуда появляются змеи?

– Да, из яйца.

– Точно. Из яйца.

– Но не все – есть и…

– Наша будет из яйца! – перебил её Ананд, пошарился вокруг и нашёл то, что искал, – белый овальный камень. Поддел его когтем, выколупал, и в земле осталась ровная лунка, морщинистая изнутри, как кожа. – Ну вот, этот камень будет нашим яйцом.

– А он не слишком большой?

– В самый раз! – похвалил Ананд еле помешавшийся в его лапе камень. – Змей нам нужен большой-пребольшой! А теперь закрываем глаза и творим!

– А полоски у змея должны быть как у нас, тигров? – вдруг спросила Рашми, не открывая глаз.

– Рашми, не болтай! – шикнул Ананд. – Нельзя разговаривать, когда творишь, не то весь труд пойдёт насмарку. Сосредоточься, как я тебя учил. Полоски должны быть не как у тигров, а похожими на тигриные. У змей – змеиные полоски, у тигров – тигриные!

– Но это же тигровая змея!

– Рашми, молчи! Мы же не тигра представляем, а змею! Тигро-змеев не бывает.

– А если мы ненароком получим такого, ну, тигро-змея?

Ананд вскипел, как чайник. Его уже бросало в жар – в нём разгоралась искра, а Рашми задавала глупые вопросы и не помогала, а только мешалась. Из-за неё образ тигро-змея маячил у него перед глазами как живой. Ананд сердился на братьев, на всю Бенгардию за её обман, а теперь ещё и на Рашми. Он заворочался, как вдруг его больно уколол шип шиповника. Ананд ойкнул, открыл глаза и не поверил тому, что увидел: перед ним лежал уже не камень, а самое настоящее змеиное яйцо, гладкое, как голыш, чистой белизны яйцо!

– Рашми, у нас получилось! – прыгал от радости Ананд. – Яйцо! Змеиное яйцо! Из него скоро вылупится змейка и вырастет в большого змея!

– А как скоро? – спросила Рашми, разделив его радость короткой улыбкой.

– Об этом я не подумал… – прикусил губу Ананд. – Надо было делать её уже взрослой. Ну ничего, завтра утром проверю, как наше яичко поживает.

– Ты оставишь его здесь? – забеспокоилась Рашми.