Бенгардийская история

Глава 9. Праздник Семи красок

– Ну-ка, повтори ещё раз, что ты хочешь? – спросил Алатар у Ананда, поднимая бровь и ухмыляясь, когда он пришёл на поляну с эдельвейсами по мысленному зову тигрёнка. Ананд, теряясь под взглядом принца и неловко улыбаясь, повторил:

– Мне нужен твой образ. Твой и Санджаны, от кончика ушей до кончика хвоста. Для маскировки.

– А зачем тебе маскировка, Ананд? Что ты опять задумал? – на морде Алатара вновь взошла солнцем та очаровательная улыбка, которую так любил маленький бенгардиец. Её бы сгрести в охапку, и пройти с ней, с этой улыбкой, через все беды и несчастья. Об этом и попросил Ананд бенгардийского принца: примерить его очаровательную улыбку. И его алмазные стрелы усов. А ещё – изумрудно-янтарные глаза. И вообще всё, всё, всё, чем наградила Алатара природа, его родители и артифекс. Разрешил ему оставить только его голубую, королевскую кровь.

– Бывают же совпадения, вот дела! Я тебя ещё тогда, когда мы вышли с тобой из тронного зала после беседы с моим отцом, хотел о том же самом попросить! И пока вы будете гулять на празднике в наших шкурах, мы с Санджаной, двое маленьких, неприметных тигрят, тайком проберёмся в город.

– Ты уговорил Санджану посетить город чужаков?! – ошеломлённо воскликнул Ананд, вытянув мордочку. – Как же тебе это удалось? Она же у тебя такая упёртая и правильная.

– Было сложно, но… Короче, сам увидишь. – И после короткого молчания Алатар добавил: – Нам понадобятся малахитовые краски. И кисть. Мы, конечно, можем создать иллюзию, что я – это ты, а ты – это я, но тогда нам придётся всё время поддерживать её, а так недолго и забыться и ненароком сбросить маски… Поэтому – срисуем друг дружку малахитовыми красками.

– Но отец запретил мне идти на праздник и малахитовых красок не дал… – спрятал мордашку Ананд. – Для него я сегодня опять убираюсь в библиотеке.

Зато у бенгардийского принца всегда всё есть, на то он и принц. И он не пожалел малахитовых красок для своего друга и для его подруги, прекрасной маленькой тигрицы Рашми, которая вышла показаться ему из кустов. Ананд на всякий случай изменил искрой цвет одежд Рашми с белого на зелёный. Теперь она ничем – хотя бы внешне – не отличалась от остальных бенгардийцев, кроме одного: её глазки – два золотых камешка – по-прежнему скрывала голубая повязка. Голубая повязка заинтересовала Алатара, на что у маленькой тигрицы уже был готов ответ:

– Мой принц, это моё домашнее задание. Я учусь видеть мир иначе, другими своими чувствами.

Алатар понимающе и уважительно кивнул. С эдельвейсовой поляны они отправились прямиком в хижину тигрицы Санджаны. Санджана хоть и была возлюбленной принца, но жила в таком же простом доме под соломенной крышей, как и весь остальной народ Бенгардии. Но наступит тот день, когда влюблённые поженятся, и Санджана станет принцессой и будет жить в королевских покоях вместе со своим возлюбленным Алатаром.

Рашми была больше похожа на бенгардийку, чем Санджана. У той характер был совсем не бенгардийский, нет: он не был покладистым, скорее строптивым, но тигрица при всём при том уважала и чтила законы и правила Бенгардии. Поэтому Ананд так удивился тому, что Санджана согласилась нарушить закон и податься в город чужаков.

В движениях тигрицы виделись крадущиеся повадки огня, на её морде краешки губ вечно завязывались в ухмылку, её глаза сияли двумя лунами, а шерсть, как её не вылизывай и не вычёсывай, всегда была всклоченной и словно бы зубоскалилась языками пламени, но в то же время, как ни странно, была опрятна. Такой она показалась Рашми, когда Алатар постучал в дверь хижины, и тигрица высунулась в окно, опираясь крепкими лапами о подоконник. Рашми подумала, что, когда вырастет, она хотела бы сравняться по красоте с бенгардийкой.

– Ты чего так рано заявился? Я ещё не готова! – прорычала Санджана, потом перевела взгляд на двух тигрят, оттаяла душой и сказала: – Ананд! Рада тебя видеть! А кто это с тобой? Что за прекрасная маленькая тигрица? Как тебя зовут, малышка?

Рашми представилась своим нежным голоском и окончательно растопила сердце Санджане.

– Можешь заканчиваться прихорашиваться. Чужакам нет дела до того, как ты выглядишь, – рассмеялся Алатар, оглядываясь по сторонам, чтобы никто его не услышал. Санджана надула щёки, и створка окна с грохотом захлопнулась. Пришлось принцу снова стучаться: он налёг на дверь, растекаясь по ней, и, по-видимому, не тешил себя надеждами, что ему откроют.

– Так ты её всё-таки не уговорил… – вздохнул Ананд.

– Если бы я только посмел заикнуться об этом, она бы меня даже слушать не стала, – устало улыбнулся Алатар.