Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря XV-XIX вв.

После этого Улуч Али больше в западных морях не видели. От имени своего господина он сражался в Черном море во время Турецко-персидской войны, а в 1580 г. в возрасте 72 лет скончался, успев завоевать репутацию самого могущественного адмирала из всех когда-либо распоряжавшихся в бухте Золотого Рога.

Тунис в 1573 г. Фрагмент карты из коллекции Британского музея

Мы не очень четко прослеживали преемственность правления пашей или бейлербеев Алжира, так как все внимание командиров турецких галер было приковано к гораздо более важным проблемам, и те, кто правил на суше, мало чем могли им помочь. Улуч Али был 17-м пашой Алжира, но если говорить о его предшественниках, то после смерти Аруджа и Хайр-эд-Дина Барбароссы лишь несколько из них сумели достичь чего-то более или менее значительного. Сын Барбароссы Хасан принимал участие в осаде Мальты, а Салих-реис вернул мусульманам Фес и Буджаю. Однако все остальные были в основном заняты подавлением распрей внутри страны, ссорами с соседями и организацией небольших пиратских экспедиций.

За 24 года, последовавшие за тем, как в 1572 г. Улуч Али призвали в Стамбул, чтобы назначить капудан-пашой (к тому моменту он был наместником Алжира на протяжении четырех лет), в Алжире сменились девять правителей. Поначалу ими в основном становились перебежчики – друг друга сменяли сардинец Рамдан (1574–1577), венецианец Хасан (1577–1580 и 1582–1583), венгр Джафар (1580–1582) и албанец Мами (1583–1586), причем все они (за исключением венецианца) проявили себя как мудрые, справедливые и милостивые правители. Затем османы приняли слишком распространенную практику, при которой «провинция» передавалась под управление наиболее высокопоставленного претендента, и власть над пашалыком стали получать богатые, но совершенно некомпетентные или бесчестные турки. Время правителей-перебежчиков подошло к концу. Теперь турки не выпускали власть из своих рук, а авантюристы, прежде исповедовавшие христианство, стали играть менее важную, но в то же время более активную роль пиратских реисов, или «предводителей галер». За редким исключением паши, а затем и деи отказались от командования пиратскими рейдами, в связи с чем наибольший интерес для нас теперь будут представлять капитаны галер.

В источниках, как правило, почти ничего не говорится о пиратстве, зато многие их страницы посвящены кровопролитию и анархии. Триполи обладал наименьшим могуществом и наносил минимальный вред. Алжир контролировал Западное Средиземноморье и в определенной степени Атлантику. Тунис, менее дерзкий, но все еще устрашающий, организовывал нападения в Восточном Средиземноморье, причем его пираты превратили в свои охотничьи угодья окрестности Мальты и Адриатику.

В период между 1590 и 1705 гг. в Тунисе сменили друг друга 30 деев, назначенных Блистательной Портой; иными словами, в среднем каждый из них правил на протяжении менее чем трех лет. Большинство из них сместили, многие были убиты, а одного, судя по тексту заслуживающего всяческого доверия источника, разъяренные жители разорвали на куски. В 1705 г. военные, следуя примеру своих «коллег» из Алжира, выбрали собственного наместника, которого назвали беем, и Порта была вынуждена уступить. Вплоть до провозглашения французского «протектората» в Тунисе сменили друг друга 11 беев.

В сфере внешней политики на протяжении этих трех столетий царили беззаконное пиратство, обложение данью и шантаж большинства торговых государств Европы в сочетании с невыносимым высокомерием по отношению к представителям других стран. При этом короли и правительства относились к подобному поведению довольно безропотно; так, Вильгельм III общался с ужасным пиратом Али-реисом, ставшим деем, с учтивостью, достойной монарха, и называл себя его «любящим другом». Самый ранний из договоров, заключенных между Англией и Тунисом, относится к 1662 г. За ним последовало множество других, хотя все они оказались одинаково неработающими. Это весьма однообразное полотно наполнено изображениями беззакония, конфликтов с Францией и войн с Алжиром, заканчивавшихся, как правило, по «приказу» совершенно беспомощной Порты.