Берберские пираты. История жестоких повелителей Средиземного моря XV-XIX вв.

В Тунисе началась большая сумятица, и мирный выход из сложившейся ситуации казался почти невозможным. Затем, 16-го числа, лорд Эксмут в сопровождении генерального консула мистера Огландера и его служащих прошествовал во дворец Бардо. Флаг британского консульства был заранее приспущен, чтобы показать, что в случае неудачи британцы готовы прибегнуть к вооруженному отпору. Принцесса Уэльская постоянно ждала, что вот-вот будет арестована и станет заложницей. Зная о прошлой жизни бея, она не могла не тревожиться, но Махмуд послал одного из своих офицеров, чтобы заверить ее: что бы ни произошло, он никогда не нарушит законы мусульманского гостеприимства. Когда посланник бея еще находился у принцессы, в комнату вошел лорд Эксмут, объявивший об успешном завершении своей миссии. На следующее утро бей подписал договор, в котором он от имени регентства отменил рабство для христиан во всех своих владениях. Одной из причин, заставивших бея согласиться с оказывавшим на него давление лордом Эксмутом, являлось задержание в Сиракузах посланника султана, имевшего при себе фирман последнего и облачение, использовавшееся во время акта его инвеституры. Неаполитанские власти должны были не позволять ему уехать до тех пор, пока не станет известно об успешном исходе британской миссии, и Махмуд считал невозможным отказаться от официального одобрения своего сюзерена».

Жена Георга IV пришла в небывалую ярость, когда ей пришлось прервать восхитительную череду развлечений, пикников среди руин Карфагена и апельсиновых рощ, куда она отправилась в карете бея, запряженной шестеркой лошадей, в сопровождении почетного караула из шестидесяти мамлюков. Тунисцы, конечно, были возмущены капитуляцией бея, да и пиратство после подписания договора не прекратилось. Правда, в 1819 г. Голландия перестала поддаваться на шантаж, но Швеция в 1827 г. еще передала в качестве дани 124 пушки.

Отстояв свою точку зрения в Тунисе и Триполи (что стало весьма неожиданным триумфом), лорд Эксмут вернулся в Алжир и пытался договориться о тех же самых уступках, хладнокровно отстаивая свою позицию в непосредственной близости от артиллерийских батарей. Его предложения были с негодованием отвергнуты, а сам он – оскорблен.

Двух его офицеров толпа стащила с лошадей и прогнала по улицам со связанными за спиной руками. Консул мистер Макдонелл был взят под стражу, а его жена и другие женщины из его семьи были с позором изгнаны из своего загородного дома в город. Лорд Эксмут не имел инструкций о том, как ему следует поступать в подобной критической ситуации. Он распорядился, чтобы из Алжира в Лондон и Константинополь были направлены послы, призванные обсудить его предложение, а затем с сожалением отплыл в Англию. Как только он прибыл, стало известно о массовых убийствах итальянцев, живших под защитой британцев в Боне и Оране, совершенных по приказу дея, причем отданному еще тогда, когда британский адмирал находился в Алжире.

Лорд Эксмут немедленно получил приказ, согласно которому должен был завершить свою работу. В итоге 25 июля того же года его флагман «Королева Шарлотта», 108-пушечный корабль, во главе эскадры из 18 боевых кораблей, в которую вошли суда от 10– до 104-пушечных, включая три 74-пушечных корабля, вышел из гавани Портсмута. Когда суда прибыли в Гибралтар, голландский адмирал барон ван Капеллан умолял позволить ему присоединиться к экспедиции вместе с шестью кораблями, в основном 36-пушечными, и, когда пришло время, они превосходно показали себя в бою. Лорд Эксмут прибыл в Алжир 27 августа. Он приказал отправить «Прометей» вперед, чтобы забрать консула и его семью. Капитан Дэшвуд успешно доставил мистера и мисс Макдонелл на корабль. Но людям, находившимся на второй шлюпке, повезло меньше: когда корабельный хирург проносил в корзине мимо стражи ребенка консула, тот заплакал, хотя врач был уверен, что успокоил младенца. Находившихся на лодке привели к дею, но тот велел освободить всех, кроме команды шлюпки, и, проявив «единственный раз свою гуманность», отослал ребенка на английский корабль. Сам генеральный консул при этом остался в плену.

После того как ответа на вывешенный им белый флаг не последовало, лорд Эксмут начал атаку, и «Королева Шарлотта» бросила якорь в пятидесяти ярдах от подхода к молу и была привязана к столбу, спешно установленному на берегу. Сигналом к началу битвы послужил выстрел с мола, на который мгновенно ответили с корабля. «Затем был открыт огонь, – писал адмирал, – такой энергичный и хорошо поддерживавшийся, какого, полагаю, никогда еще не было, продолжавшийся с четверти третьего до девяти без перерыва и не прекращавшийся до половины двенадцатого [вечера]. Корабли, следовавшие сразу за мной, превосходно и с хладнокровием занимали свои позиции с точностью, превзошедшей мои самые смелые ожидания. Никогда, ни при каких обстоятельствах, британский флаг не получал более ревностной и почетной поддержки.