«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

О возросшем уровне современной итальянской книжной пушкинианы свидетельствует одно популярное издание, выпущенное в свет в дешевой «доступной» серии римского филиала международного издательства «Ньютон». В нем объединены два прозаических текста Пушкина: «Капитанская дочка» и «История Пугачёва», под редакцией и в итальянском переводе Мауро Мартини. Несмотря на «бросовую» цену книги (как и все выпуски этой библиотечки, она отпечатана на бумаге, изготовленной из макулатуры, и потому стоила две тысячи лир, что по нынешним временам равняется одному евро!) это серьезное издание, «полное», как сообщается на обложке. Оно снабжено обширной библиографией и очень дельной вступительной статьей самого переводчика. Но главное, на мой взгляд, это то, что соблюден принцип исторического подхода к творчеству Пушкина, для «лаборатории» которого пугачёвская тема была очень важна, ибо с ее помощью он отрабатывал свой собственный почерк романиста и историографа[1001].

Не обошла Италию стороной и так называемая «парапушкинистика». В 1991 году в римском издательстве «Лукарини» вышли «Тайные записки А. Пушкина 1836–1837 годов», подготовленные Михаилом Армалинским (он же автор предисловия). Автором этого «эротического дневника» уверенно обозначен Aleksandr S. Puskin[1002].

Большой интерес для историков литературы и русско-итальянских культурных связей представляют архивные публикации разных лет.

Неутомимая миланская исследовательница и знаток истории русско-итальянских культурных и литературных связей Нина Каучшвили опубликовала в 1968 году дневник пушкинской приятельницы графини Дарьи Фёдоровны Фикельмон (внучки М.И. Кутузова и дочери Е.М. Хитрово). Как писал П.И. Бартенев, она «по примеру матери своей высоко ценила и горячо любила гениального поэта»[1003].

В 2001 году на итальянском языке, с помещенным на обложке портретом автора работы Карла Брюллова, вышел долгожданный том мемуаров графа Михаила Дмитриевича Бутурлина (1807–1876), служившего с Пушкиным в губернаторской канцелярии в Одессе. Отец его, генерал, сенатор и библиофил Дмитрий Петрович был обладателем одной из крупнейших в России частных библиотек (свыше 40 тысяч томов). Он уехал в Италию в 1817 году и похоронен в 1829 году в портовом городе Ливорно. Михаил Бутурлин написал интереснейшие «исторические записки», увидевшие свет в конце ХIХ века в журнале «Русский архив». На итальянский язык воспоминания Бутурлина перевела другая представительница старинного русского аристократического рода Марина Олсуфьева (1907–1988), переводчица Булгакова, Солженицына и других известнейших писателей. Согласно мемуарным сведениям, Александр Пушкин с сестрой Ольгой детьми бывали в московском особняке Бутурлиных, своих дальних родственников, там ставились в домашнем театре итальянские оперы и пьесы Гольдони, была богатейшая библиотека. Потомки Бутурлина, в свою очередь, породнились с итальянским дворянством и сейчас носят славно звучащие здесь фамилии Антинори, Конестабиле, Киджи… Портрет старшего брата Михаила Бутурлина Петра Дмитриевича писал Орест Кипренский[1004].

Итальянская архивистка Симонетта Мерендони обработала переписку княгини М.П. Демидовой, которая теперь хранится а Архиве провинции Флоренции[1005]. По мнению исследователей, воспоминания М.Д. Бутурлина занимают особое место в русской мкмуарной литературе XIX века[1006].

Особый интерес представляют «пушкинские» страницы этих записок, относящиеся к одесскому периоду. Как пишет М.Д. Бутурлин, в жаркое лето 1824 года он добрался до Одессы «в самую знойную пору года, сопровождаемую месячным, иногда более, бездорожьем и удушающею пылью от шоссейных улиц, от чего нет возможности раскрыть окно. Вся трава желтеет и сгорает, даже листва пирамидальных тополей засыхает (говорю о тополях, потому что они были единственной растительностью в Одесских городских садах, и тополя окаймляли многие улицы). Природа снова оживляется, и зелень показывается в степях не прежде сентября». Описание тем более примечательное, что эту же жару в южной ссылке переносил и Пушкин. Здесь, в Одессе, как признается Бутурлин, он «в первый раз начал наслаждаться полною свободою»: бродил один без всякой цели ночами по улицам и распевал «во все горло итальянские арии».