«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

Несмотря на то что мать, еще во Флоренции, предостерегала автора от встречи с их дальним «по женскому колену родственником» Александром Сергеевичем Пушкиным, который слыл «вольнодумцем и чуть ли почти не атеистом», Михаил Дмитриевич «желал сблизиться с ним». И потому «по доброму, старому русскому обычаю, мы с первого дня стали звать друг друга “mоn cousin”». Однажды Пушкин даже сказал Бутурлину: «Мой Онегин – это ты, cousin». Оба кузена: и Пушкин, и Бутурлин – состояли тогда в подчинении новороссийского генерал-губернатора Михаила Семеновича Воронцова. Но если Пушкин, находясь под надзором полиции, только числился на службе, то Бутурлин «гордо шествовал по утрам в канцелярию с портфелем под мышкой». Анна Артемьевна, матушка, из далекой Италии контролировала поведение своего сына, который начал под ее влиянием избегать встреч с ссыльным поэтом. Автор «Записок» признается, что однажды Пушкин, «подходя с улицы к моему отпертому окну (а жили мы в одноэтажном доме на Тираспольской, кажется, улице), сказал: – Не правда ли, cousin, что твои родители запретили тебе подружиться со мною? – Да, cousin, – ответил я ему, и с тех пор он перестал навещать меня». Не без зависти Бутурлин пишет, что «Александр Сергеевич и особенно короткие его знакомые собирались почти каждый вечер ужинать в Греческом второстепенном ресторане Димитритрака», где и засиживались за полночь… «Мне ужасно хотелось, – сознается кузен Пушкина, – участвовать в таких ужинах; но как я уже говорил, я не был настолько волен в своих действиях, чтобы посещать кружок, где могла быть попойка». Зато Михаил Дмитриевич «по итальянской привычке» бывает в Одессе в римско-католической церкви, «молясь там на коленях, совершенно как бы латинянин». Впоследствии, в 1832 году, автор «Записок» встречается с братом великого поэта – Львом Пушкиным. «Левушка» рассказал Бутурлину, что Александр Сергеевич считал его тогда в Одессе «несдержанным и наивным». Михаил Бутурлин полностью согласен с этой пушкинской оценкой: был наивным «от строгого и замкнутого воспитания и совершенного незнания света»[1007].

Огромный интерес вызывают материалы из творческого наследия русского поэта-символиста Вячеслава Иванова, избравшего Италию своим домом и «приемной» родиной. Уже вышли четыре тома материалов и исследований благодаря стараниям проф. Андрея Шишкина и активному участию Дмитрия Вячеславовича Иванова (1912–2003), сына поэта[1008].

150-летие со дня рождения Пушкина стало поводом к выпуску нового юбилейного сборника трудов, эта традиция была продолжена и в 1999 году, когда празднование 200-летия Пушкина стало в Италии поистине событием общенационального масштаба.

Конечно, итальянцы не столь заражены страстью к юбилеям, как мы. Однако, празднуя пушкинские годовщины, и они поддаются массовому психозу, и итальянские города начинают соревноваться между собой за право принять у себя научную конференцию, симпозиум, семинар, конгресс или иную юбилейную «тусовку», как сказали бы наши дети. В большинстве случаев такая практика всё-таки дает возможность «высечь искру» и провести смотр новейшим достижениям филологической науки и пушкинистики в частности. Вот почему съезды и дискуссии пушкинистов из разных стран в стране Петрарки и любви, как правило, позволяют «сверить часы», послушать друг друга и оставляют после себя ценные собрания трудов и разнообразных идей и вер сий. Их главное преимущество – общение и сопоставление взглядов. Только так может развиваться современная пушкинистика. К чести итальянских коллег заметим, что их вклад в это творческое движение год от года становится все более весомым и значительным[1009].

Кульминацией этих совместных усилий, как уже было сказано, стал 200-летний юбилей великого русского поэта. Старт был дан торжественным вечером, который состоялся 26 мая на старинной вилле Абамелек, в резиденции посла России, с участием «всего Рима», членов итальянского правительства. Украшением вечера стала элегантная «пушкинская» музыкальная программа (Моцарт и Чайковский), исполненная Юрием Башметом и его оркестром «Солисты Москвы». В юбилейную брошюру, преподнесенную гостям вечера (с портретом Пушкина) вошли приветственное слово посла Н. Спасского, статьи В. Страды, В. Воскобойникова, репродуции пушкинских автографов.