Читаем «Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы полностью

«Берег дальный». Из зарубежной Пушкинианы

Всякая строчка великого писателя становится драгоценной для потомства

А.С.Пушкин о Вольтере (XII, 75)

В.А. Жуковский, разбиравший бумаги Пушкина после гибели поэта, изменил – по цензурным соображениям – заглавия двух пушкинских произведений: были напечатаны «История села Горохина» и «Сказка о купце Кузьме Остолопе и работнике его Балде». Название пушкинского романа в прозе «Арап Петра Великого» тоже принадлежит редакторам. Это торжественное, выспреннее заглавие не зря столь прочно вошло в литературный обиход, оно чрезвычайно выразительно. С одной стороны, оно отвечало официальной линии именовать царя-преобразователя Петром Великим. С другой стороны, оно прямо перекликается с начальной фразой романа: «В числе молодых людей, отправленных Петром Великим в чужие края для приобретения сведений, необходимых государству преобразованному, находился его крестник, арап Ибрагим» (VIII, 3).

Профессору С.А.Фомичеву удалось, на наш взгляд, весьма убедительно доказать, что более вероятным заголовком романа должен был быть «Царский арап»[188]. Это устанавливается рядом косвенных свидетелей. Например, С.Н. Карамзина в письме сыну в апреле 1837 года называет роман Пушкина «Ибрагим, царский Арап». В 1848 году Н.В. Гоголь назвал неоконченный пушкинский роман примерно так же: «Царский араб».

В тексте романа настойчиво акцентировано определение героя: «царский арап», например: «Изо всех молодых людей, воспитанных в чужих краях (прости Господи), царский арап всех более на человека походит» (VIII, 22); или «В гостиной, в мундире при шпаге, с шляпою в руках сидел царский арап» (VIII, 30); или «Она с усилием приподняла голову и вдруг узнала царского арапа» (VIII, 31) и т. д.

Трагедия Шекспира «Отелло» шла на сцене петербургского «Нового Английского театра» под названием «Венецианский арап» (в переводе И.А.Вельяминова) или «Венецианский мавр» (в переводе А. де Виньи, 1829). На эту модель совершенно оправданно указывает С.А.Фомичев. Он делит заглавия пушкинских произведений больших форм на три основные категории: по имени главных героев («Руслан и Людмила», «Евгений Онегин», «Аджело» и т.п.); по определению – характеристике героя («Станционный смотритель», «Пиковая дама», «Скупой рыцарь», «Капитанская дочка» и др.); по центральному событию или месту действия («Полтава», «Египетские ночи», «Бахчисарайский фонтан» и т. д.) – и выявляет, что вторая категория пушкинских заглавий наиболее представительна и, если включает в себя определение, то обязательно согласованное. «Следовательно, – делает вывод ученый, – заглавие «Царский арап» более соответствует и поэтике пушкинских заглавий, чем принятое доныне».

Можно, наверное, привести и дополнительные доводы в пользу версии С.А.Фомичева. Сам Пушкин, опубликовав в «Литературной газете» 1 марта 1830 года отрывок из третьей главы своего исторического романа, озаглавил его «Ассамблея при Петре 1-м»[189] (а не Петре Великом!) – VIII, 533. В тексте романа с именем царя преобладает сочетание «Петр Первый». Например, регент вручает письмо Ибрагиму: «Это было письмо Петра 1-го», – пишет Пушкин (VIII, 8), что тоже косвенно свидетельствует, на наш взгляд, об искусственности конструкции «Арап Петра Великого».

Сила традиции велика, и можно с уверенностью предположить, что и впредь первенец пушкинской исторической прозы будет известен читателям под редакторским названием 1837 года (если, конечно, не будут обнаружены какие-нибудь пушкинские документы или свидетельства, недвусмысленно указывающие на другой заголовок).

И все-таки сомнительно, чтобы Пушкин оставил в названии своего романа пышный титул «Петр Великий». Ведь, несмотря на смену исторических «декораций», еще не устарел «Совет эпическому стихотворцу», данный К.Н. Батюшковым в эпиграмме 1810 года:

Какое хочешь имя дайТвоей поэме полудикой:Петр длинный, Петр большой,Но только Петр Великий —Ее не называй[190].