Берег ветров. Том 1

В восемьдесят седьмом году он был мастером в Орайыэ, на постройке «Эммы», в восемьдесят восьмом и девятом годах строил в Хяадемеэсте полный трехмачтовый корабль «Лоотус», а в девяностом богатый корабельщик Хольман нанял его для постройки здесь же, в Каугатома, четырехмачтового барка «Арктурус»… Скупердяй Хольман норовил сократить расходы по постройке корабля до крайности. Он все роптал на большой якобы расход железа, пакли, смолы. Но все же корабль получился как корабль и был занесен в морской реестр по первому разряду. После «Арктуруса» Михкель построил еще мужикам из Мустьяла «Александра». Осенью того же 1893 года, когда он снова в Орайыэ трудился над «Розалиндой», газеты сообщили, что с хольмановским «Арктурусом» случилась авария: в Северном море, по дороге из Пярну в Ливерпуль, судно лишилось всего палубного груза. Так как с людьми несчастья не приключилось, Михкель не очень горевал. Горе пришло позднее. Спустя некоторое время Михкель услышал, что груз «Арктуруса» принадлежал лесопромышленнику Викштрему и не был застрахован. Викштрем подал в суд, потребовав от владельца «Арктуруса» - старого Хольмана покрытия своих убытков. Да, это был тот самый Викштрем, который хотел было склеить подбалочный брус из отдельных деревяшек и преуспевал теперь, промышляя лесом. Может быть, именно желая возместить свой провал на поприще кораблестроения, он принялся спекулировать корабельным лесом, в особенности дубом - и на это у него как будто хватало смекалки.

В куресаарском мировом суде при первом разбирательстве иск Викштрема отклонили. Когда дело рассматривалось вторично, уже в Риге, лесопромышленник нанял бойкого адвоката, который сумел отыскать в законах такие закорючки, что решение мирового суда признали неправильным и отменили. Дело очень осложнилось.

Судовладелец Хольман, по утверждению Викштрема, обманул его, владельца груза, ибо «Арктурус» плохо построен и не отвечает установленным требованиям, а потому необходимо назначить новую морскую регистровую комиссию.

Новая комиссия, вероятно заранее подкупленная Викштремом, и впрямь нашла у корабля кое-какие недостатки и перевела его из первого разряда во второй, так что теперь судно могло перевозить грузы лишь в малом плавании.

- Пусть так, - возражал судовладелец, - но в то время, когда шторм смыл с палубы груз Викштрема, судно было еще новое и исправное.

Вот это и должен был подтвердить под присягой на суде корабельный мастер Михкель, если судьям недостаточно показаний капитана, штурмана и других хольмановских служащих.

Достопочтенные господа судьи требовали от Михкеля, чтобы он говорил правду, одну правду и только правду, ничего не утаивая. И мастеру нетрудно было выполнить это требование судей - ведь он вложил в хольмановского «Арктуруса», как и во всякое другое сработанное им судно, все свое усердие! (Из-за кораблей едва не рухнула его семейная жизнь: в то время как все мысли Михкеля кружились вокруг «Розалинды», «Марии» и «Эвы», его жена Эпп почувствовала себя дома заброшенной, оставленной на произвол судьбы, и ее потянуло к баптистам). И на призыв председателя суда, который внушал Михкелю, чтобы он без утайки рассказал одну лишь чистую правду, Михкель поведал уважаемому суду даже и о том, с каким трудом он добивался при постройке «Арктуруса» нужного железа, смолы и пакли и как ему все это удавалось вырвать у хозяина; это, по его разумению, должно было до конца убедить суд в том, что корабль строился добротно и старательно.

- Значит, материалов часто не хватало? - перебил свидетеля адвокат истца.

Тут Михкель сообразил, что хватил лишку в своей искренности. Отвечая адвокату, он попробовал было исправить ошибку, но адвокат так хитро плел свои перекрестные вопросы, что Михкелю трудно было выпутаться, и достопочтенный суд в результате пришел к убеждению, что при постройке корабля судовладелец был если не скуп на материалы, то во всяком случае чересчур расчетлив. Это, конечно, не бог весть что, но как иногда в шашечной игре даже незначительное превосходство в руках ловкого противника решает судьбу всей партии, так и теперь викштремовский адвокат из нескольких лишних слов Михкеля создал для себя твердую опору, подкрепил ее для прочности еще и «правдами», добытыми у других свидетелей. На сей раз суд заставил старого Хольмана возместить лесоторговцу убытки. Едва ли Хольман оставил бы это дело так, если бы Викштрем, боясь издержек на новые судебные разбирательства и опасаясь возможного проигрыша, не удовлетворился пустяковой суммой возмещения.

Волки остались сыты и разошлись в добром согласии, но овечьи шкуры, увы, не уцелели. В стремлении к добру и правде мастер «Арктуруса» оказался и впрямь овцой. Свидетельскими показаниями в пользу судовладельца он разжег давнюю злобу лесопромышленника Викштрема и в то же время попал под гнев Хольмана. Вскоре, когда старый Хольман заложил новое судно, он купил лес у Викштрема (может быть, во имя этого барыша лесопромышленник и согласился на такую ничтожную сумму возмещения), а мастера и даже некоторых рабочих нанял в самой Риге.