Берег Живых. Выбор богов. Книга вторая

Царица любовалась его выверенными движениями, его яростью и силой, отмечая про себя уверенность и более отточенные умения. Она помнила миг, когда сын взял в руки своё самое первое тренировочное оружие, когда совершал самые первые шаги на этом пути. Ах, как она гордилась им уже тогда… Как прекрасен и силён он стал теперь, её юный солнечный сокол, дарованный Богами. Кровь и дух древних Владык сияли в нём, преломлённые его волей. Год за годом Амахисат наблюдала за его взрослением и становлением, помогала ему на каждом этапе, и теперь уповала лишь на то, что Боги позволят ей увидеть, как раскроется его Сила во всём великолепии.

Но как тяжело было на сердце, как больно в преддверии скорой разлуки. На несколько мгновений её буквально окатило странным чувством собственного бессилия перед будущим – даже дыхание перехватило. Точно смутное дурное предзнаменование.

Не оборачиваясь, Амахисат покинула галерею незадолго до окончания тренировки, а после распорядилась, чтобы утреннюю трапезу подали в её покои. На двоих.

Ренэф вошёл и поклонился безупречно учтиво. Он успел привести себя в порядок, прежде чем явиться к царице.

Амахисат тепло улыбнулась ему и жестом отослала слуг.

– Нескоро ещё мы сможем разделять пищу вместе. Я не могла отказать себе в удовольствии. Проходи. Ты ведь голоден после тренировки?

От царицы не укрылось, что сын держался настороженно, и это было почти обидно, ведь она не нарушала его доверие. Она сама предложила ему угощение, налила прохладного травяного чая.

– Хатепер рассказал мне, как хорошо ты проявил себя в делах в наше отсутствие. Я так рада.

– Мы оба, – ответил Ренэф тем своим характерным тоном, когда готовился защищаться в споре – всё ещё спокойно, но со скрытым вызовом. – Мы с Анирет.

– Да, твою сестру хорошо обучили. В том и заключается её главная задача – помогать тебе, – невозмутимо согласилась Амахисат. – И теперь, и в будущем.

– Знаешь, в некоторых вещах она разбирается гораздо лучше меня.

Удивительно, но он говорил не уязвлённо, а… с гордостью. Вот уж действительно странно – как девочка успела к нему подобраться? Проявила сочувствие в нужный момент? Или Хатепер умудрился примирить их?

– Возможно, – не стала спорить царица. – В конце концов, у неё то же наследие. Однажды она займёт не последнее место в тени твоего трона.

– Или не моего… – это Ренэф бросил совсем тихо, точно вскользь.

Амахисат напряглась, но сделала над собой усилие, зная, что разговоры о троне сейчас сделают всё только хуже. Она слишком хорошо чувствовала сына и знала, когда давить было просто нельзя.

– К чему мы сейчас об этом? – улыбнулась царица, беря сына за руку. – Я не хочу расставаться с тобой в раздоре. Завтра ты уедешь, и я не знаю, когда увижу тебя снова. Почему бы нам не провести этот день просто? Хочешь, прогуляемся в храм? Вечером твой отец устроит ужин в твою честь.

– Я сопровожу тебя в храм, – учтиво согласился Ренэф, хотя она предпочла бы услышать в его голосе тепло и хоть немного радости, а не только уважение.

– Хорошо, – Амахисат улыбнулась, принимая то, что он мог и желал дать ей, не требуя большего.

Когда они поднялись из-за стола, царица доброжелательно заметила:

– Какой прекрасный кинжал.

– Подарок сестры, – он пожал плечами чуть смущённо.

«А ты не так проста, девочка моя…» – подумала Амахисат, вспоминая, когда в последний раз говорила с дочерью один на один. И удивилась, что это было довольно давно – когда девушка только вернулась из Обители Таэху со своим новым стражем, соглядатаем Джети.

– Достойный дар.

И снова сын посмотрел на неё с удивлением, почти с недоверием, точно не ожидал одобрения.

– Ренэф… – Амахисат подошла к нему, ласково коснулась его щеки, любуясь совершенством его черт. – Твой путь уведёт тебя далеко от меня, мой светоч… Просто помни: я люблю тебя. И всё, что я делаю, я делаю для тебя.

День они провели вдвоём, и Амахисат всё же сумела подобрать ключ к нему, нащупала ту прежнюю связь между ними. Стремясь сгладить конфликт, она слушала, говорила с сыном о том, о чём он готов был говорить. И даже в храм царица отправилась с ним не в паланкине, а верхом – знала, что так ему будет приятнее, естественнее. Она чувствовала, что Ренэф тяготился какими-то внутренними противоречиями, которые не хотел обсуждать с ней. Всё, что ей пока оставалось, – это сделать вид, что существовало только сегодня, только сейчас. И в конце концов, напряжение сына почти ушло.

Но не ушла до конца обида – это Амахисат тоже чувствовала. Что ж, пусть… Время изменит всё.

* * *