Берега светлых людей

Вот только дети робкие уродились — отцу под стать. Шли долго да таились усердно. Завидев бок могучего Руса, стали ждать случая ладного, по возможности — безопасного. Даст случай подселиться, так и подселимся, никого не обидев...

Рус хоть и жесток был с врагами, но соседа мирного, в кознях и злоумышлениях не уличённого, не обижал никогда. Мог даже помощь оказать, огромный меч о всякого притеснителя окровавить. Широкая душа Руса не догадывалась о подвохе Ария, о явлении малых сынов его. Видит-понимает Рус тесноту у моря тёплого, решает поискать себе схожее местечко: с солёным ветром, с кипящей пучиной... Зовёт Рус Ария в поход — мимо полей обширных отца своего, мимо земель амазонок, что двоюродными тётками Русу доводятся. Говорит южному соседу о краях, где зима не холоднее здешней и недалеко закрома людей богатых, но жадных и сухих душою.

Никуда не идёт осмотрительный Арий. Жалуется на слабость тела, хотя услужить Русу вроде бы готов. Даёт вместо себя Русу в попутчики сына своего младшего Алана, а потом решает подозвать и старшего сына — извечно недовольного личной неустроенностью Словена. Идите, говорит Арий, желая втайне путникам долгого пути. Ушёл скиталец, попутчиков малознакомых с собой прихватив. Оставшемуся у моря завещал всем новым людям сообщать, что все эти места его — русские.

На лесной реке встретил Рус отца, спросил, отчего тот с полей ушёл. Теут ответил, что покойней ему здесь, и указал странникам дорогу дальше — туда, где обитал его отец, дед Руса.

Пошли искатели далее.

Отец Теута Финн сказал, что за его вотчиной скоро кончается земля, для жития пригодная и кому-то надобная, кроме дочек-амазонок. Туда солнце валится на отдых после дневных забот. Опасно искать пристанище возле уставшего солнышка...

Финн послал внука со спутниками навстречу тёплому ветру, где падающее солнце красит небосклон пёстрым заревом, где живёт младший брат Финна. По словам старика, братец тот — перечник великий, неучтивый и не любимый никем.

Словен с Аланом слушали хозяина Края Света и смекали своё: идти далее им не хотелось — благоразумно опасались невидали, мыслили малый срок обождать-осмотреться в таёжных дебрях, а там и вернуться назад к морю тёплому, осиротевшему без Руса. И смелый Рус один побрёл на запад, о потере снулых сподвижников не очень и печалясь.

Словен с Аланом, погостив у хозяина страны полночи, набродившись по лесам чёрным и горам промерзшим, пришли вновь к морю Руса, где Арий уже собрал чуть не всё своё многоколенное семейство. Да не приемлет семейство-то одичавших Словена и Алана, якшавшихся с лесным, старым дикарём. Несмотря на заступничество престарелого Ария, гонит семейка на удивление дружно от себя вернувшихся родственничков, словно блудников. И опять разошлись Словен с Аланом по своим прежним местам и сели, обиженные судьбою и неправдами: Словен — к западу от моря, в лесу, а Алан — к востоку, в степи. И оба затаили желание когда-нибудь отомстить родне своей коварной, происками непотребными на беду изощрившейся. Увидев в походе простоту жизни дикой, ощутили Словен с Аланом отношение иное к корню своему родному, отстранившемуся. Ждут-мыслят, как перемочь рок неправедный, богами изменчивыми лукаво устроенный.

Рус же, дойдя до окраинных мест, Финном указанных, остановился, поостыл от пыла, к путешествиям подвигающего, и обжился. Появилась у него и семья, многие черты основателя унаследовавшая.

И вот прознал однажды Рус о деяниях непотребных, в отчих и родных его краях случившихся. Задумался, кого бы послать из сыновей своих единокровных для наряда дел, стариной заведённых, но новизной переменчивой безо всякого толка порушенных. Выбрал самого смышлёного да дерзкого на поступок. Звался сын тот, в северном браке зачатый, не видавший морей тёплых, ледяным и стылым именем Гот. Снарядили Гота всем северным миром и отправили в дорогу, наказав древнюю правду восстановить, себя жалеть и друзей не забывать.

Идёт Гот лесом — вспоминает завет отчий, что леса да моря наши... Плывёт по рекам — памятует урок могучего Руса-отца, что реки, в море льющиеся, наши... Выходит в поля открытые и лелеет память рода своего — вся земля до моря синего принадлежит силе русской...

Через недолгий срок повстречал Гот Словена, позвал его к морю. Но ответил давний попутчик отца Гота, что и так ходит к морю, когда вздумается, вернее, когда братья позовут или когда отец его Арий проверить пожелает, не забыл ли он ученье родительское. «Страшно мне там. Я — человек тихий: весь в мать, при родах моих усопшую», — ответствовал исполин Словен, никак не желая откликнуться на предложение северянина. И далее пожаловался: «Как ни приду к родне у взморья — все ругаются, что хозяйствовать им не помогаю да на врагов общих не хожу... Сносно было до той поры, пока братья мои не сказали, что нет мне боле возврата к морю синему, потому что с годами я норов матери своей обрёл, никому не угодный...»

Гот посмотрел в зелёные, как лес, глаза Словена и прервал его жалобы: «Я вижу, у тебя у самого не много рвения к морю выйти».