Берегини

– Да ты отдыхай, милая, – Смэйни развернула какую-то тряпицу, высыпала на ладонь несколько засушенных листков, а потом бросила их в кипящую воду. По всему дому поплыл умиротворяющий мятный дух. – Я сама справлюсь.

Долгождана привыкла к своему новому имени и к разговорам на чужом языке. Но к своему положению привыкнуть не могла, да и не понимала толком, кем осталась на этом острове. Рабыней ее называть не смели, свободы никто не давал…

В то утро, когда Асбьерн ушел в море, она все же пришла на берег и увидела, как отплывает быстрая снекка. С берега кричали прощальные слова и пожелания удачи, но ни ярл, ни его хирдманны не обернулись – взгляд, брошенный через плечо из моря сулил большую беду. Долгождана знала о том, но все равно еще долго стояла и смотрела вслед уходящему кораблю. И на душе у нее было грустно, словно она упустила что-то неведомое, но очень важное.

Вечерами она вспоминала родной городок – Радонец, стоявший недалеко от устья реки Воронки, широкий княжеский двор, свою горницу, веселые голоса подруг и суровое лицо старшего брата, повторявшего: со двора ни ногой… Не послушалась как всегда, вольной птицей полетела куда вздумалось, вот и долеталась. На чужой земле ветер крылья не расправит – истреплет все, только перышки по воде поплывут.

Потому и руки опускались, и дела не спорились, и на смотанной ею пряже появлялись узелки, а на вышитых платках, наоборот, исчезали – приходилось распутывать нить или спасать расползающийся узор; и в вычищенной ею рыбе попадались чешуя и кости, а в перебранном зерне находили мелкие камешки. Унн вначале терпела, только головой качала и смотрела сочувственно. Потом начала выговаривать и упрекать.

– О чем задумалась, Фрейдис? – Ольва подошла и села с ней рядом. – Вижу, ты грустишь. Вспоминаешь свою семью?

Долгождана кивнула. Потом спросила о том, о чем давно хотела узнать:

– Скажи, Ольва, откуда ты? Как оказалась здесь, среди северян?

Девушка ответила не сразу. Видно, размышляла, стоит рассказывать или нет.

– Мое имя Оливия, что означает «Счастливая». Я родилась далеко отсюда, на юге, на острове Крит. Там тепло, там ласковое море и щедрая земля. Там растут плоды, о которых здесь никогда не слышали, и едва ли я смогу описать тебе их вкус. Много лет назад моя родина была великим государством, и доблестные герои нередко бросали вызов самим богам. А потом… народ измельчал, и боги отвернулись от нас. На наш остров стали часто нападать смуглолицые разбойники, поклонявшиеся чужим богам, поэтому нас всех, даже девочек, с детства учили владеть оружием. Я командовала отрядом и однажды вместе со своими воинами попала в плен, – голос Ольвы зазвучал глухо. – Мне отрезали волосы. Я узнала, какими отвратительными могут быть мужчины и какими бессердечными бывают женщины. Меня продавали много раз, и я так устала от боли и унижений, что уже мечтала о смерти.

А потом я, измученная и озлобленная, попала к очередному торговцу. Среди прочих рабынь у него была медноволосая Лидия. Таких, как она, у нас называли порнайи – женщины, которые делают любовь своим ремеслом и ублажают мужчин на ложе. Она была очень довольна своим положением и мечтала поскорее попасть в объятия нового хозяина. И хвалилась, что за нее платили чистым золотом.

Нас долго везли по морю. Потом был шумный город в холодной стране. Бирка, так он назывался. Там мы и встретили Асбьерна. Лидия понравилась ему, и он заплатил за нее, не торгуясь. Тогда торговец сделал щедрому покупателю подарок. – Ольва усмехнулась. – Отдал ему меня, самую непокорную рабыню, которую все равно не надеялся сбыть.

– Значит, Асбьерну ты покорилась? – недоверчиво посмотрела на нее Долгождана. Ольва негромко рассмеялась, покачала головой:

– Что ты! Я надеялась, что он убьет меня, потому сразу бросилась на него, как дикая кошка. Он оттолкнул меня, вытащил меч, а потом поглядел пристально и… протянул его мне. Не острием – рукоятью. Мы стали сражаться. У Асбьерна был только нож длиной в две ладони, и он не нападал, лишь защищался, но я не смогла даже оцарапать его, хотя была опытной воительницей. А когда ему надоело, он легко выбил из моих рук клинок, сбил меня с ног, а потом заговорил и сказал так: «Я даю тебе свободу, потому что хочу, чтобы ты победила свою судьбу». А потом забрал свой меч и ушел с Лидией, не взглянув больше ни на меня, ни на изумленного продавца.

Потом я долго сидела на берегу, вдыхая прохладный морской воздух и пытаясь выплакать хотя бы малую часть своих обид и горестей. А едва начало темнеть, отправилась искать ярла и его снекку. Я не знала языка северян, только два слова, подслушанные где-то в дороге: йельпе май… помоги мне. Но Асбьерну их было достаточно. Он взял меня с собой. И ему ни разу не пришлось пожалеть об этом.

– Давно это было? – спросила Долгождана.

– Три лета назад. – Ольва убрала под ремешок выбившуюся темную прядку. – Видишь, волосы еще отрасти не успели.