Берегини

Прошло уже пять дней с тех пор, как снекка Асбьерна покинула Стейнхейм, и ярл почти все время проводил на носу корабля, глядя далеко вперед, туда, где облака низко плыли над морем. Скоро уже должна была показаться земля, которую Вагн нарисовал на карте. День-другой пути вдоль пустынных скалистых берегов – и они увидят узкий залив и пологие лесистые склоны, обрамлявшие Вийдфиорд – так называли его рыбаки.

А пока глаза ничего приметного не находили, мысли Асбьерна занимало то, что случилось прошлым летом на берегу Восточного моря у словенских земель. Еще с той поры, как он пришел в себя в маленьком доме ведуньи, что-то неясное не давало ему покоя. Но память подсовывала лишь смутные обрывки: в ночи поднялась тревога… его хирдманны остались на берегу… Ормульв крикнул, что корабль загорелся… суета, языки огня и густой черный дым… он собирался сойти по веслу на берег, к своим людям… а потом – внезапная боль и темнота, которую прогнала темноволосая девушка, ведунья Йорунн.

Отлеживаясь в холодной клети, он все пытался вспомнить, что же произошло. Они пришли под белым щитом, вывешенным на мачте в знак мирных намерений, и словене встретили их настороженно, но без особого страха. Послали в город за князем, чтобы поутру вести разговор. Когда стемнело, драккар отвели чуть подальше от отмели в море – мало ли что, но люди Асбьерна поставили на берегу шатер и развели костры. Ни ярл, ни Ормульв, ни их люди ничем не оскорбили здешний народ. И все же на них напали. Посреди ночи, в темноте, как воры.

Но что-то во всем этом казалось ему странным, неправильным. Лучший из его хёвдингов, Бёрк, на берегу выставил караульных – почему те так поздно подняли тревогу? Ведь не мальчишки неопытные стражу несли… Да к тому же ни одного нападавшего Асбьерн так и не увидел, и возле драккара не было ни одной лодки. Быть может, корабль подожгли смоляными стрелами с берега? Ярл пытался понять и не понимал. Тогда и появилась страшная мысль: а были ли они вообще, эти самые враги? Или кто-то из своих задумал и совершил то, чему ни у богов, ни у людей оправдания не найдется?

Асбьерн отказывался в это верить. Такого просто не могло быть. А про словен его не зря предупреждали – мол, хитрый народ, обидчивый да злопамятный. Да и то, что ведунья прятала его от любопытных глаз в своем домике, говорило о том, что во всем виноваты словене. А расспрашивать он не стал, рассудив, что едва ли девушка, живущая в стороне от всех, знает, что произошло на самом деле.

Много дум передумал ярл. И с каждым днем крепла в нем уверенность, что нужно скорее возвращаться на Хьяр. Тревожно ему вдруг стало за побратима.

И так некстати уже перед самым уходом хмельной волной накрыла его любовь…

Много лет назад друиды предрекли Асбьерну небывалую удачу – но лишь до тех пор, пока в его сердце не появится женщина. Тогда, сказали они, большая любовь принесет немалую боль… Мог ли он знать, что здесь, на чужом берегу встретит ту единственную, ради которой захочется бросить вызов недоброму предсказанию? А оно с первых дней начинало сбываться. Кто бы стал платить свадебный выкуп вероломным словенам? А кто бы из словен согласился отдать за него, чужака, любимую дочь? Да и воистину только глупец мог помыслить о том, чтобы на голые камни, на бесплодный остров привести молодую жену!

Потому однажды на рассвете он покинул лесной приют, отправился на север, надеясь успеть до холодов, до того, как замерзнет Восточное море. Но в разлуке любовь не прошла, и обещанная боль с новой силой ужалила в сердце, когда этой весной ярл увидел свою ненаглядную на палубе корабля среди пленниц…

Долгождана сидела за высоким столом в доме Хравна и смотрела, как Йорунн смешивает разные травы и готовит отвар для Ингрид, у которой с утра прихватило живот. Кроме них никого больше в доме не было – Смэйни нянчила своих девочек, старый ведун вместе с конунгом отправился на капище, просить богов об удаче для Асбьерна. Они теперь каждый день делали это.

– Скажи, говорил ли с тобой Асбьерн о любви? – вдруг спросила Долгождана подругу. Рука ведуньи с деревянной ложкой на мгновение замерла, потом снова пошла по кругу размешивать кипящий отвар.

– С чего бы это ему вздумалось? – удивленно проговорила Йорунн. – Я вроде повода не давала.

– Говорят, ярл еще прошлой осенью вернулся на остров сам не свой. – Долгождана вздохнула и подперла ладонью щеку. – После того, как у тебя погостил, даже на Лив не взглянул ни разу. Может, ты зелье целебное с приворотным попутала да опоила его случайно?

– Что ты! – отмахнулась подруга. – Такое не спутаешь! И тебе ли не знать, что я зелья приворотные отродясь не готовила и не буду. Колдовством любовь не заменишь, счастье не приманишь.

– Да шучу я. – Долгождана задумчиво смотрела в огонь. – Только Асбьерн и правда тогда тебя полюбил. И волчицу твою спас, и на лодье подошел сразу, и даже бежать предлагал, своих не побоялся. А потом сделал все, чтобы свободу тебе вернуть. Он надеется, что и ты его полюбишь. Я слышала, как он сказал Уинфрид: подожду еще, а если затоскует, домой запросится – сам отвезу.