Берегиня Чёрной Поляны

– Первое апреля, никому не веря, – Егор Гаврилович ухмылялся. Из угла от своей миски с кашей мне строил рожи Домовой.

– С днём рожденья, дядюшка, – состроил я ему в ответ рожу и пошёл к входной двери.

В Ольховке нас уже ждали. Полицейский участок был на той же маленькой площади, что и управа. Возле серенького унылого домика стояло несколько автомобилей. Из одного навстречу нам выбрался адвокат, которого Василина Егоровна наняла. Он, довольно потирая руки, сообщил, что получил неопровержимые доказательства, что справка В.Я. Симбирского из больницы о получении травм поддельная и что возможно осмотр кота и не понадобится, так что брать его из машины пока не нужно. Я был невероятно рад этой новости и тут же свернулся на сиденье клубком, демонстрируя свою готовность провести время в абсолютном бездействии. Однако отсидеться в сторонке мне всё же не дали. Минут через двадцать Василина Егоровна вышла из участка и открыла передо мной дверь.

– Веди себя тихо и смирно. Никаких истерик, побегов и просьб о помиловании. Будь душечкой, пожалуйста, —сказала она, заглядывая в салон.

До кабинета я дошёл спокойно и даже на стол для осмотра запрыгнул сам. Но вот там бороться со своей фобией мне стало сложнее. Вокруг были эти ужасные инструменты. Чужие люди жадными глазами обшаривали меня, выбирая с какой части моего хрупкого кошачьего естества начать свой осмотр.

– Спокойнее, – Василина положила мне на голову руку.

Легко ей говорить, а зачем вот эта толстая тётка перчатки одевает? Тётка довольно бесцеремонно положила меня на бок и принялась мять живот., потом полезла ко мне в рот, посветила в глаза фонариком, и наконец взялась за градусник. Нет, этого я стерпеть не мог. Я заорал и стал вырываться.

– Понимаете, он очень боится врачей и не любит мерить температуру, – Василина попыталась успокоить меня, но куда там.

Если у меня и не было до этого бешенства, то теперь я точно взбесился. Дело кончилось тем, кто меня посадили в камеру. Причём не просто посадили, но ещё и привязали. Часа через два моего заточения Василина вернулась.

– Мы закончили здесь всё, едем в школу к Елене Николаевне. Тебя придётся оставить. Самое большее на неделю.

– Как оставить? На какую неделю? Здесь? Я здесь не останусь! – я начал биться на привязи, но шлёвка плотно обхватывала мою грудь и не давала вывернуться.

– Придётся остаться. К сожалению, наличие бешенства можно проверить только после смерти. Не буду подробности излагать, главное, что летальный исход наступает по истечении десяти дней. Три ты уже отгулял на воле, ещё неделя осталась.

Я с тоской уставился на волшебницу. Она пожала плечами.

– Мы постараемся вытащить тебя как можно быстрее. Веди себя прилично, помни, что ты обычный кот. Мы будем навещать тебя два раза в день: утром и вечером.

В комнату вошли участковый и адвокат.

– Я вас очень прошу, никого к клетке не допускать, камеру видеонаблюдения не выключать, этот кот наш главный вещдок. – адвокат сделал знак кому-то за дверью и в комнату внесли здоровенную клетку. В таких перевозят гусей и уток. На полу стоял кошачий лоток и болталась пара мисок.

– Это для меня? Василина Егоровна, как Вы себе это представляете?! Что я буду делать, когда усну?

– Спокойнее, я всё продумала, – она вошла в мою камеру предварительного заключения, отвязала поводок и подняла на руки. Прижимаясь ко мне лицом, зашептала в самое ухо, – Ключ лежит под лотком. Крышка открывается сверху. Камера будет снимать так, чтобы только тех, кто подходит видно было.

С меня сняли шлёвку и затолкали в новую темницу. Пока я осознавал себя в новом статусе они ушли. Делать было нечего. Я обошёл клетку по периметру, обнюхал лоток, миски, видеокамеру. Всё было новенькое. Надеюсь, счёт за эти апартаменты предъявят Симбирскому. В любом случае он мне за всё заплатит. Полный мстительных и кровожадных мыслей, я свернулся в уголке и уснул.

Изнанка

Камера была тесновата, но я всё же сумел отыскать под лотком ключ и открыть крышку. Благо никого рядом не было, и я смог вылезти практически сразу. Я запер замок и положил ключик в кошель. Так будет надёжнее, а то вдруг кто-то решит у арестанта чистоту навести и наткнётся на него. Из участка я вышел тоже практически беспрепятственно, а вот дальше. Куда мне теперь идти? На мельницу или в школу? Я выбрал мельницу. Хотелось ещё раз яму обследовать. Надо же понять откуда там все эти вещи взялись. В кошельке что-то зажужжало. Опасливо сунув руку в карман, я вытащил телефон. Каким чудом он работал не знаю, про то, что его надо заряжать я, разумеется, благополучно забыл. Я нажал на зелёную кнопочку.

– Не стой столбом, возле сельсовета стоит наша машина. Матвей привезёт тебя к нам, – Елена Николаевна явно сердилась. Она вообще не любила, когда что-то шло не по плану.

– Есть, мэм, – ответил я и телефон отключился.

В Ольховской школе было тихо. Здесь тоже продлили каникулы и распустили педагогов по домам. Матвей открыл ворота и подкатил к гаражу. Там же был припаркован и автомобиль Василины.