Берегиня Чёрной Поляны

– Ну, что Вы за мной таскаетесь, как приклеенный? Не стойте здесь. Вы привлекаете ненужное внимание к моей персоне. Если Вам дано меня видеть, это не значит, что таким даром обладают все присутствующие здесь люди. Не беспокоитесь о моей репутации, подумайте о своей. Большинство рабочих на стройке простые люди, и для них Вы сейчас как дурак на пустое место пялитесь и улыбаетесь, – берегиня покрутила пальцем у виска и решительно зашагала назад по тропинке к столбу, потом мимо него к дороге и дальше вдоль самой опушки к речке. Анчутка то забегал вперёд рассерженной сестры и спрашивал, узнала ли она, что хотела, то отставал от неё, заметая следы хвостом. Хотя какие там следу они могли оставить. На берегу Майя остановилась.

– Ну всё, я домой. Если тебя надо подбросить, давай руку. Если нет, то спасибо за компанию, было очень интересно, но абсолютно бесполезно.

– Я, пожалуй, останусь, – протянул Анчутка. – Погляжу как кино снимать будут. Тебе потом рассказать?

– Не знаю. Может ну его, и кино, и дом этот, и столб… Что мне больше всех надо? Пропади оно всё пропадом! Ладно. Я пошла, – берегиня махнула рукой и тут же исчезла.

Бесёнок восхищённо закатил глаза и поскакал к чужим машинам.

Реальность.

После отъезда ребят в доме Ижевских стало как-то особенно тихо. Бабушка скучала. Скучал и я, слонялся по комнатам, часами сидел на одном месте и вздыхал. На Изнанке мне тоже было тоскливо, а потому при любом удобном случае я ложился спать. Но вскоре и этот способ убить время стал мне недоступен. Выспался Я на месяц вперёд.

– Ну чего ты в доме сидишь, – ворчала бабушка. – Шёл бы, погулял. Вон какое солнышко сегодня.

Погода действительно была чудесная. Воробьи, ошалевшие от тепла, купались в снегу прямо под моим окном. Овинник возился в повети и даже, кажется, напевал что-то. Я лениво сполз с подоконника. Понюхал остатки завтрака, поскрёб вокруг миски, демонстрируя своё отношение к несвежим продуктам, и сел у двери на улицу. Баба Маня выпустила меня и сама вышла, запахнувшись в клетчатый платок. Мы стояли с ней на крыльце и вдыхали весну. Потом солнышко накрыла тучка и бабушка вернулась в дом, а я побрёл к Овиннику.

Дядька сидел на телеге и играл в бирюльки. Я поглядел немного как он вытаскивает одну за другой из кучки соломинки и запрыгнул к нему.

– Давай на счёт, – предложил он, – кто проиграет – тому по лбу.

– Нет, не хочу.

– А чего тогда пришёл?

– Скучно в доме.

– Так тебе и здесь скучно, я гляжу.

Мы замолчали. Дядька ловко орудовал своим крючком, вытягивая из горки соломинку за соломинкой. Хорошо, что я не согласился с ним играть. Он бы точно выиграл, а пальцы у него такие, что орехи колоть можно. Так бы щёлкнул меня промеж ужей, что звон пошёл бы вокруг.

В углу повети раздался шорох. Я насторожился. Юркий мышонок высунул нос и снова спрятался. Вот такая игра по мне. Не люблю я эту мышиную братию. Вот сейчас он выйдет, и я его сцапаю.

– Ты чего притих? – удивился дядька, проследил за моим взглядом и покачал головой. – Ну чего ты к маленьким пристаёшь? Чем тебе Норушка помешала? Не трогай её, не зли меня.

– А чего ты её защищаешь? От мышей вред один. И вообще я её поймать хочу, чтобы спросить про вещь одну. Волшебную.

– Ну и что тебе обычная мышка сказать может? – Овинник выпрямился и сильно, до хруста потянулся. – Ты племянник не дури. Норушка не разговаривает, но, если надо и иголку в стоге сена найдёт и верёвочку сплетёт. В общем не трогай её.

Я опять заскучал. Дядька раскидал оставшиеся соломинки и лёг навзничь, в небо уставился.

– Скоро снег сойдёт, огород копать будем, сажать, сеять. Красота. Люблю весну.

– А я лето, наверное, люблю.

– Ну и летом, тоже хорошо, – согласился Овинник, – А ты что хотел у Норушки спросить-то? Может я знаю.

– Да я вещь одну нашёл, вроде духами сделана. Как одеяло лоскутное, только маленькое, меньше носового платка. Пахнет магией чужой и мышами. На пожаре нашёл тогда.

– А хозяину показывал?

– Показывал. И Артемию показывал. Они только плечами пожимают.

– Ну да по мышам они не специалисты. Ладно приноси гляну, понюхаю. Домовому тоже покажи. Если там узор лоскутный есть, то скажет, что значат все эти квадратики и треугольнички.

– А они тоже что-то значат?

– Если это оберег, то да. Вас вроде тоже этому учить должны были.

– Ладно, принесу. Спасибо за совет. – Я спрыгнул с телеги и пошёл к воротам.

Солнце снова выглянуло из-за тучки и пригревало вовсю. Снег вокруг стал ноздреватым и липким. Я с трудом добрался до края обрыва. Чернушка всё ещё была скрыта льдом, но по склонам к ней уже бежали первые робкие ручейки. Где-то там в глубине сейчас прядут кудель русалки, берегини собирают на нитки жемчуга, готовятся к половодью. Я представил себе, как они сидят все вместе и поют, и мне до чёртиков захотелось к ним.

– Ника. Влада. – позвал я.