Берегиня Чёрной Поляны

– Ладно, без них обойдусь, чай не в первый раз. У меня иммунитет уже выработался. Но потом всё равно голова болит, – старуха завязала на лице маску и теперь голос её звучал глухо и неразборчиво. – Ты теперь молодец вставай и к двери садись. Прямо на пол. А ещё лучше ляг.

– Это зачем?

– Затем, чтобы не упасть. Ты вон какой бугай вымахал, я тебя если что, не удержу. Вставай, вставай, близко уже.

Яга приоткрыла дверь и поглядывала одним глазом наружу. В щель потянуло тухлятиной, гнилью и ещё чем-то столь же мерзким. Базиль зажал нос.

– Фу, это что за вонь?

– Это болотный фимиам. Ты садись к двери скорей, долго дышать им не стоит. Тебе надо в вадью смотреть и болото тебе знание даст, о котором просишь. Только держись крепче, чтоб не вывалиться наружу. – Яга топнула ногой и скомандовала. – Раз, два, стоп машина. Отдать швартовый. Пары не спускать!

Избушка встала, присела слегка, попыхивая искрами из трубы. Базиль сел как Яга велела на порог и свесился наружу. Она его за плечо держала и шептала хрипло почти над ухом.

– Ты в самую глубь гляди и вопросы задавай. Дыши носом, не ртом, так меньше действует, и держись крепко. Держись.

Кот вцепился в косяк двери и вперил глаза в тёмную лужу посреди заснеженного гиблого болота. В такую глушь он сам ни разу не заходил и случайно окажись здесь один, вряд ли выбрался бы.

В глубине болотной воды отражались холодные звёзды. Время от времени из неё поднимались наверх пузырьки газа, лопались и по поверхности вадьи59 расходились круги. Звёзды в этот миг словно смазывались, ломались, дробились на множество мелких осколков из которых рождался какой-то узор. Этот калейдоскоп завораживал, притягивал к себе, и Базиль наклонился ещё ниже.

– Спрашивай, дурень скорей! Спрашивай, – донеслось до него из какой-то дальней дали.

– Кто козни строит нам на мельнице? Кто Майю оговорил? Как нам беду избыть?

Очередной пузырёк выскочил наверх совсем близко, болото чмокнуло и по нему побежала рябь. Искры заплясали в глазах. Базиль руку от двери отнял, хотел слёзы стереть да так и замер. Из толщи воды смотрел на него в упор Якуб Келли. Стёклышки очков блестели, на дужках сверкали звёздочки. Губы датчанина шевелились, но слов не было слышно. Потом картинка стала меняться. Герр Якуб словно ушёл куда-то вдаль, а на переднем плане появилась стайка мышей. И не каких-нибудь, а разодетых в франтовские костюмчики, с островерхими шапочками на головах. Мыши сначала кланялись Якубу Келли, а потом словно кого-то другого услышали. Замерли, поворотили морды в одну строну и как стояли на двух лапках задних, так и пошли. Якуб что-то им кричал, руками размахивал, а они гуськом ушли и пропали, словно под водой скрылись. Только круги пошли.

В глазах Базиля потемнело, и он вдруг почувствовал, как тянет его вниз, в эти самые круги, в непроглядную топь. Превозмогая себя, он откинулся на спину. Яга стукнула в пол клюкой и опять погнала Избушку вскачь. Незапертая дверь болталась и хлопала на ходу, но Хранителя это мало трогало. Яга зачерпнула из кадки воды и плеснула ему в лицо. Это немножко помогло ему прийти в себя. Он отполз к печке, прижался к её тёплому боку. Совсем близко увидел глаза Яги.

– Видел, что хотел? Всё понял?

Он кивнул. И тут его накрыло. Желудок сотрясали жёсткие спазмы. Внутренности выворачивались на изнанку. Кот ещё подумал, что он и без того уже в Изнанке, если ещё раз себя вывернуть, то тогда где окажешься?

Избушка топала уже спокойно. Размеренная усталая поступь её не мешала Яге наводить порядок. Котелки и поварёшки, горшки и крынки занимали свои места на полках. Маску, пропитавшуюся духом болотным, ведьма сожгла. Второй раз её одевать не стоило. Надо бы новой разжиться, вдруг кто ещё в будущее глянуть решит. Ей самой это не надо, а другим отчего не подсобить, дело-то нехитрое.

Потом Яга достала плетёнку из кармана передника. Вот тут задачка потрудней будет. Разложив пояс на столе, Агриппина Макаровна зажгла светец и неспешно принялась разглядывать узоры на поясе.

– Хитро. Хитро сделано. Да мы и не такое видали. – Старческие пальцы потянули за один стебель, за другой. Узелки не поддались, только искры вокруг посыпались. – Не даёшься, ладно. Иначе тебя возьмём.

Агриппина Макаровна набрала воды в котелок, трав разных насыпала и в устье печки поставила. Вскоре Избушку заволокло душистым паром. Яга вытащила кипящий котёл, опустила в него пояс берегини и принялась сверху по кругу сыпать щепотью соль.

– Соль да водица, морок растворится, душа-голубица домой воротится. С Василя чары долой, в сердце его покой. Девица венок плела, да в воду сама ушла. Грусть-тоска, иди вон, растворись словно прозрачный сон. Слово моё крепко, на веки лепко, – ведьма поддела длинной ложкой поясок в котле и потянула наружу. Травяные стебли расползались и соскальзывали вниз сизой тиной. – Ну вот и всё, родимые, развязали мы вас. Теперь уж сами решайте, кто кому мил да люб.