Берия. Лучший менеджер XX века

3 июля адмирал флота Кузнецов, считая идею трех академиков «приемлемой», сообщает Берии, что необходимо дать указания министру морского флота СССР Ширшову (одному из папанинской четверки, дрейфовавшей на станции «Северный полюс-1») о предоставлении командующему ТОФ адмиралу Юмашеву транспорта «Ереван», а также о выделении топлива – дополнительного к дополнительному.

5 июля начальник Штаба ВМС адмирал Головко в дополнение к письму Кузнецова фактически дезавуирует идею академиков, ссылаясь на то, что американцы объявили район испытаний опасным, и заявляет о «малой вероятности получения газообразных продуктов взрыва за пределами этого района»…

Позиция флота выглядит странно! Опасный район – не запретный район. Это ведь международные воды, идти в них можно! А все, обращающиеся к Берии, уже получили основания для действий – распоряжение Совмина № 7877-рс. Теперь риск – проблемы флота. Позднее американские корабли постоянно заходили в те районы акватории Мирового океана, которые объявлялись ТАСС опасными для мореплавания в связи с пусками советских межконтинентальных баллистических ракет.

Тем не менее «лица, принимающие решения», их не принимают, поэтому 5 июля академик Семенов переформулирует идею отбора проб и пишет «глубокоуважаемому Лаврентию Павловичу»:

«…Лаврентий Павлович, конечно, нет никакой гарантии, что удастся получить результат (теория неточна, можно ошибиться в направлении ветра, взрыв может быть проведен очень глубоко под водой, т. е. на глубине большей 10–20 метров и т. п.). Однако шанс на успех есть, а полученные сведения представляют исключительно большой интерес.

Чтобы успеть сделать, необходимо дать немедленное распоряжение».

Ванников в письме Берии от 6 июля поддерживает Семенова и опять просит «дать указания адмиралу Кузнецову».

Но даже Берию вся эта бумажная буря на просторах океана канцелярских чернил, похоже, утомила, и он направляет письмо Семенова от 5 июля министру Вооруженных сил СССР Булганину, написав на нем от руки: «Тов. Булганину. На Ваше усмотрение. Л. Берия. 6/VH».

Булганин же – не министерское это дело, думать, – накладывает на письме резолюцию: «А.М. Василевскому. Прошу Вас рассмотреть этот вопрос с вызовом тов. Кузнецова. Н.Г. Булганин. 7/7/46».

Все, вовлеченные в перипетии, связанные с Бикини, имели прочную базу для любых действий – распоряжение Совета Министров. И все они обладали немалыми самостоятельными государственными полномочиями. Представим себе, что шла бы война и изменившаяся оперативная обстановка потребовала бы срочной подготовки крупной операции на море. Неужели флот – в лице адмиралов Кузнецова, Галлера, Головко, Юмашева – не нашел бы резервов топлива без обращения к Берии?

Маршалловы острова – не ближний свет, но разве нельзя было изменить планы боевой подготовки ТОФ так, чтобы направление туда советских кораблей рассматривалось как плановый учебно-боевой поход?

Да, для этого надо было срочно ломать утвержденные графики, сметы и прочее, но если делом руководят подлинные управленцы, все становится возможным, и становится возможным в кратчайшие сроки. Ракетчик Королев говорил: «Кто хочет делать дело, найдет средство, а кто не хочет – причину для отказа». Увы, адмиралы и военные выбирали второй вариант. Ведь прямо это их не касалось…

Пройдет семь лет, и многие участники этого сюжета примут участие в создании первичной «антибериады». И будут поддакивать, когда Берии начнут приписывать самые нелепые «преступления» и «прегрешения». И у Берии даже не будет возможности что-либо возразить, потому что его лишат не только права работать на благо Державы, но и вообще права на жизнь.

Он был загружен каждый день, успевая контролировать все узловые моменты. Скажем, с Урала, с комбината № 817, в начале августа 1949 года должны привезти в Поволжье, в КБ-11 драгоценный (да что «драгоценный» – бесценный!) плутониевый «шарик» для проведения контрольных сборок перед отправкой «изделия» на полигон в Казахстан. И все перемещения литерного поезда отслеживает лично Берия. Это не перестраховка и не недоверие. И не только обостренная ответственность. Это – еще и компетентность, понимание того, что лишь так можно помочь решению всех возможных острых вопросов в реальном масштабе времени! Ведь он же – Берия! Он все решит так, как надо!

В апреле 1948 года чиновники из Министерства кинематографии лишили КБ-11 права получения художественных фильмов на том основании, что в заявках на фильмы не указаны-де «точные географические координаты и название заказывающей организации». И генерал Зернов с начальником политотдела «объекта» Разореновым пишут письмо Берии с просьбой уладить дело.

И он улаживает.