Берия. Лучший менеджер XX века

Да и откуда в кабинете Берии канделябры? В карты он не играл, с карточными шулерами дел не имел – так что бить канделябрами было некого. И как в ходе разговора, который шел, конечно, сидя, Берия мог из-за стола «шарахнуться к стене, на ходу» выхватывая «браунинг», да еще и с литой золотой рукояткой? И как Зернов успел рассмотреть, что ручка была именно литой? К слову, стандартный «браунинг» со снаряженным магазином весит чуть больше полукилограмма, а с литой золотой ручкой – если бы кто-то на такую дурость пошел – он весил бы не менее полутора килограммов. Это было бы уже не оружие, а бесполезный сувенир.

Неправдоподобно и то, что Берия грозил всеми возможными карами именно Зернову. Его роль в обеспечении комплекса работ по РДС-1 в установленные сроки была более чем подчиненной. С 23 по 28 декабря 1948 года на «объекте» в Сарове, в КБ-11, пребывали Ванников и Курчатов и провели совещание по ряду вопросов, но прежде всего – по готовности РДС-1. Докладывали Ю.Б. Харитон, В.И. Алферов, К.И. Щелкин, Г.Н. Флеров, Н.Л. Духов и другие.

Так вот, в обширнейшем протоколе совещания, где затрагивались десятки больших и малых проблем и где даются десятки поручений, фамилия Зернова появляется первый раз только в пункте XII протокола (а также в пункте XV). И суть вопросов такова: Зернову разрешалось «установить на действующей электростанции имеющийся в КБ-11 турбогенератор мощностью 500 кВт» и поручалось «нарастить трубы на электростанции до требуемого размера»…

Вряд ли задержка в наращивании труб могла сказаться как на сроках, так и на результатах испытания РДС-1. К началу 1949 года Зернов руководил «объектом» более трех лет и за эти годы сделал много, но «организационный» период остался давно позади, и теперь сроки зависели не от Зернова, что Берии было известно прекрасно. И «щунять» Зернова ему было ни к чему.

Далее… Зернов скончался в 1964 году, и у него не спросишь – замахивался ли он канделябром на Берию? Приведены же «воспоминания Зернова» по книге «А.П. Завенягин: страницы жизни», изданной в 2002 году неким издательством «Поли-МЕдиа» через сорок семь лет (!) после смерти уже Завенягина, скончавшегося в 1956 году. И эта последняя книга (автор-составитель М. Важнов) в части измышлений по части Берии может считаться образцовой – так беспросветно-черно изображен в ней «подлец и безрассудный преступный авантюрист» Берия на фоне фигуры Авраамия Завенягина.

История с канделябром там приведена со ссылкой на статью некоего М. Руденко «Восхождение на атомную Голгофу» в… газете «Гудок» за 27 августа 1999 года (№ 160).

Что ж, приходится отыскивать газету, где на первой полосе под рубрикой «Рассекречено в «Гудке» начинается статья, продолженная на 3-й полосе. Манера изложения – разухабистая, неточность громоздится на неточность: Зернов сделан директором «Уралмаша», Щелкин произведен в главные испытатели КБ-11 и т. д. Руденко пишет:

«В 1950 году доходит дело до следующего (после первого в 1949 г. – С.К.) испытания атомной бомбы, а точнее – до целой серии в пять взрывов… И происходит самое худшее – первая же бомба в серии не взрывается…»

Реально в 1950 и 1952 годах натурных испытаний вообще не было. Реальная хронология такова: второе советское ядерное испытание проведено 24.09.51 (РДС-2, наземный взрыв), третье – 18.10.51 (РДС-3, воздушный). И далее: 12.08.53 (первая водородная бомба РДС-6с); 23.08.53 (РДС-4, воздушный) и серия из трех модификаций РДС5—03.09.53; 08.09.53 и 10.09.53 (все – воздушный).

Все испытания были успешными (первый отказ произошел 19.10.54 – не сработал заряд РДС-9 для торпеды Т-5).

В целом же статья в «Гудке» – пример вопиющей некомпетентности, а с учетом инсинуаций (конечно – инсинуаций!) в адрес Берии, да и Зернова, изображенного неврастеником, она – еще и пример очевидной подлости. Что ж, пожалуй, канделябр действительно был бы нелишним в разборках с шустрыми шулерами-писаками, запускающими в общественный оборот «атомные» сплетни.

А вот факты…

12 февраля 1949 года Зернов вряд ли вообще был в Москве, потому что имеется датированное 12 февраля 1949 года письмо Зернова Ванникову о криминальной обстановке на объекте, где в конце Зернов писал:

«Мною три раза по этому вопросу подавались докладные записки на имя т. Берия Л.П., но так как никаких решений нет, то я не знаю, доложены ли они ему?»

Обращаю внимание читателя на то, что из текста письма видна уверенность Зернова в том, что если бы все было доложено лично Берии, то задержек с решением не было бы. Каждому бы начальнику да такую убежденность подчиненного в его обязательности и оперативности!

Но и это не все, уважаемый мой читатель! В статье М. Руденко (в библиографии Важнова он назван Реденко) нет ссылок на источник, откуда взят «рассказ» Зернова. Эпизод с канделябром подан в статье так, что читатель может подумать, что Руденко сам беседовал с Зерновым, чего, конечно, не было.