Берия. Лучший менеджер XX века

«В 1930—31 руководство КП(б)А, проводя коллективизацию сельского хозяйства, допустило ряд грубых «левацких» ошибок, голое администрирование… В 1932 году с помощью Заккрайкома ВКП(б), секретарем которого был верный ученик Ленина и Сталина Л.П. Берия, партийные организации А[рмении] ликвидировали ошибки, допущенные в ходе коллективизации…»

А ведь «ЛП» расхлебывал «кашу», заваренную в том числе Ханджяном. Причем воздавал за них позднее виновникам не Берия – в ходе репрессий 1937 года в Армении работала комиссия во главе с Микояном, в которую входил Маленков (Берия тоже входил в нее, но реально Арменией занимались первые двое). Ханджяна, впрочем, к тому времени уже не было в живых.

«РАССЛЕДОВАНИЕ» по «делу» Ханджяна я проведу по двум основным источникам.

Первый – книга о Берии Антонова-Овсеенко.

Второй – изданный в 2000 году сборник документов Международного фонда «Демократия» – «Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. Март 1953 – февраль 1956». В разделе V этого сборника имеется документ № 14 – записка заместителя председателя Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС П.Т.Комарова от 8 февраля 1956 года об обстоятельствах смерти А.Г. Ханджяна.

Записка Комарова констатировала, что 13 января 1956 года Генеральный прокурор СССР Руденко сообщал в ЦК (в Президиум которого тогда еще входил Маленков, не говоря о «непотопляемом» Микояне) следующее… По результатам прокурорских проверок Военная коллегия Верховного суда СССР реабилитировала 75 руководящих партийно-советских работников Армении. В скобках замечу, что по этой цифре можно как прямо судить о реальном «размахе» якобы «многотысячных» репрессий в Армении, проведенных комиссией Микояна – Маленкова, так и косвенно судить о подобном же «размахе» репрессий в Грузии.

Сейчас для нас, впрочем, наиболее важно то, что Руденко заявлял: «Расправу над Ханджяном учинили Л.П.Берия и др.» (обращаю внимание читателя на это «др.», в документе прокурора выглядящее бесподобно).

Президиум ЦК КПСС 17 января 1956 года постановил принять предложение Руденко о реабилитации Ханджяна. Шаг, надо сказать, плохо объяснимый – Ханджяна ведь никто не репрессировал, он сам наложил на себя руки. Правда, после 1937 года уже покойный Ханджян проходил как враг народа. Ну, так и реабилитировали бы его в рамках работы Военной коллегии! Однако было решено почему-то провести партийную реабилитацию, не затрагивая вопрос о реабилитации юридической.

Так или иначе, Руденко и Комаров подняли вопрос о Ханджяне, и о нем же повествовал Антонов-Овсеенко, с писаний которого я и начну. Цитаты будут длинными, но что уж делать – нам будут нужны многие детали… При этом выделения в текстах Овсеенко и Комарова везде мои – для удобства сопоставления сообщаемого Овсеенко с сообщаемым в записке Комарова.

Итак:

«…в здании Закавказского крайкома рядом с кабинетом первого секретаря (Берии. – С.К.) работала комиссия КПК по проверке деятельности партийных организаций Закавказья. Они уже побывали в Ереване – председатель комиссии, член коллегии КПК Иван Коротков и старая большевичка Анна Иванова. На местах в комиссию включали третьего члена, председателя парткомиссии ЦК национальной республики.

Рабочий деньшел к концу. Вдруг в кабинете Берии прогремел выстрел(один. – С.К.). Коротков кинулся на звук выстрела, открыл дверь. Лаврентий Берия бросил на стол пистолет, на ковре, в луже кровилежал с простреленной головой Агаси Ханджян, первый секретарь ЦК Армении. Коротков вернулся к себе, сообщил о случившемся Ивановой (а третий-то что – был лишний? – С.К.) и добавил: «Никогда, нигде, никому об этом не рассказывай. Если хочешь жить». В поезде, на обратном пути в Москву, Коротков повторил «Смотри, Анна, ни слова. Иначе мы с тобой погибнем».

Уже сообщенное вызывает ряд вопросов.

Оставим в стороне то, что хороши же старые большевики из Комиссии партийного контроля, которые без колебаний становятся юридическими соучастниками уголовного преступления в ситуации, когда они хотя бы в Москве обязаны были подать о случившемся рапорты.

Но почему Коротков «кинулся» на выстрел один? И почему другие не «кинулись» если не вслед за Коротковым, то хотя бы для того, чтобы вызвать охрану ЗКК, а сидели как суслики? И почему даже в Москве столичные партийные контролеры так панически боялись далекого Берию? Тем более что до широких репрессий был еще год.

Вернемся, впрочем, к Антонову-Овсеенко:

«Лишь двадцать лет спустя удалось уточнить обстоятельства убийства Ханджяна.

Председатель КПК послал в Ереван своего помощника Кузнецова. Специалисты вскрыли могилу, произвели эксгумацию останков и установили, что пистолетная пуля пробила левый висок. Ханджян не был левшой, это подтвердили его близкие».

И опять возникают вопросы.

Оставим в стороне то, что лишь законченный кретин открыто совершит убийство в своем служебном кабинете в рабочее время, а Берия кретином не был. Но как это себе представляют обвинители Берии?