Берия. Лучший менеджер XX века

Это видно и из анализа «обвинений» Овсеенко и Комарова. Это видно и из судьбы Ивана Короткова. Берии приписывают ликвидацию «под шумок» осени 1941 года «старого большевика» Кедрова, якобы «знавшего» о том, что Берия был якобы двойником-агентом в 1919 году. Кедрова в 1941 году расстреляли, но не по этой, естественно, причине. Однако если бы Берия устранял опасных свидетелей, то кому уж быть первым кандидатом на расстрел, как не Ивану Короткову! Еще бы – такой свидетель, и такое удобное время – немцы под Москвой, неразбериха…

Иван же Иванович Коротков, 1885 года рождения, из крестьян, с 1899 года маляр, член РСДРП(б) с 1905 года, арестовывался, ссылался и т. п., с 1934 по 1939 год был членом КПК при ЦК ВКП(б), с 1939 по 1944 год – директором Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, а в 1944 году вышел на пенсию. И никакая «рука Берии» его никогда не хватала.

Имея в виду «саги» Антонова-Овсеенко и Комарова, надо сказать, что, конечно, оба варианта – ложь от начала до конца, начиная с того, что позиции Ханджяна в Москве сильными не были – в отличие от позиций Берии, и никакой опасности для Берии со стороны Ханджяна быть не могло.

С другой стороны, если бы Берия решил и впрямь убрать Ханджяна (тем более – лично), то это было бы сделано профессионально. И, конечно, не в служебном кабинете.

САГА об «убийстве» Ханджяна Берией – из числа наиболее гнусных антибериевских фальшивок, но я благодарен безвестным ее творцам. Запущенная в оборот как на уровне общественного сознания «сказителем» Овсеенко и его покровителями, так и на самом высоком уровне ЦК и КПК при ЦК КПСС, эта «сага» позволяет мне после ее анализа утверждать, что и остальные якобы «документальные» сведения об участии Берии в пытках и т. д. – ложь! Как и сведения о самих пытках в НКВД Берии. Я не склонен отрицать того, что в какие-то моменты физическое воздействие (но, конечно, не зверское, не садистское) на некоторых арестованных по особо важным и особо опасным для безопасности государства делам могло быть санкционировано и имело место. Но это были исключительные случаи, а исключения, как известно, лишь подтверждают общее правило.

Обращу внимание читателя на фигуру Льва Емельяновича Влодзимирского. Его изображают явно «палаческой» фигурой в окружении Берии. К. Залесский пишет о нем: «Один из наиболее одиозных следователей НКВД, широко применявших методы физического воздействия».

А далее получается интересно… К. Залесский сообщает о Влодзимирском: «1905 года рождения, поляк, сын подъесаула…» Но в официальной кадровой справке говорится иное: «Влодзи-мирский Лее Емельянович (Эмильевич), 1903 года рождения, уроженец г. Барнаул, русский. Родился в семье контролера пассажирских поездов…» Верно, надо полагать, второе, но в одном Залесский точен – в юности Лев приписал себе два года и в 14 лет вступил в Красную Армию. После Гражданской более четырех лет служил рулевым-боцманом в Севастопольском военном порту, окончил вечерние общеобразовательные курсы, потом почти два года был секретарем Кисловодского райисполкома, с мая по сентябрь 1927 года обретался в Пятигорске безработным, а с сентября 27-го начал работать в уголовном розыске на Тереке. В мае 1928 года его перевели в органы ОГПУ, и он был в кадрах чекистов до 1947 года, когда его «по состоянию здоровья» уволил в запас новый министр ГБ Абакумов. В июле 1947 года Влодзи-мирский становится начальником Управления кадров и ревизионного отдела Главного управления советским имуществом за границей при СМ СССР. Взял его туда, конечно, Меркулов, замененный 4 мая 1946 года на посту министра ГБ Абакумовым и назначенный 25 апреля 1947 года начальником Главного управления советским имуществом за границей.

Сразу после смерти Сталина, 5 марта 1953 года, Берия возвращается в объединенное Министерство внутренних дел. МВД вновь включило в себя МГБ, при этом бывший министр внутренних дел Круглов стал первым заместителем Берии, а бывший министр государственной безопасности Игнатьев, пребывавший во главе МГБ с 9 августа 1951 года, из «органов» был удален. Зато вновь стал секретарем ЦК.

Не документированы, но очень правдоподобны сведения о том, что Берия заявил: он-де изжил «ежовщину», изживет и «игнатьевщину». Так оно было или не так, однако наследство Лаврентию Павловичу в очередной раз досталось нелегкое – классический партократ Игнатьев был уверен, что знает все уже потому, что он – член ЦК. И кадры МГБ подбирал соответствующие. Между прочим, «печально знаменитый» Родос, с 1942 года заместитель начальника следственной части по особо важным делам НКВД – НКГБ СССР, служил и при министре Игнатьеве, но подается «демократами» как «бериевский палач».