Берия. Лучший менеджер XX века

Здесь против Хрущева весьма отрицательно была настроена поначалу Фурцева, и, как оказалось, к ней и к большинству Президиума ЦК примкнул Шепилов. Остальные четверо в любом случае поддержали бы Хрущева.

В Секретариат ЦК входили первый секретарь Н.С. Хрущев и секретари А.Б. Аристов, Н.И. Беляев, Л.И. Брежнев, П.Н. Поспелов, М.А. Суслов – все «хрущевцы», а также Е.А. Фурцева и бывший одно время до этого министром иностранных дел СССР Шепилов.

18 июня 1957 года состоялось крайне бурное заседание Президиума ЦК. Из членов Президиума тогда присутствовали Маленков, Молотов, Каганович, Булганин, Ворошилов, Микоян, Первухин и Хрущев. Было также четверо из шести кандидатов в члены Президиума: Брежнев, Жуков, Фурцева и Шепилов. И 18 июня партийная судьба Хрущева повисла на волоске.

Затем последовали трехдневные дебаты 19–21 июня. Президиум заседал уже в полном составе в присутствии секретарей ЦК, за исключением «заболевшего» Брежнева. 21 июня будущий «дорогой Леонид Ильич» все же решил не отсиживаться и письменно высказался за немедленный созыв Пленума ЦК. Но к тому времени все определилось и так: за спиной «старой гвардии» Хрущев при помощи военных быстро свез в Москву всех членов ЦК.

И 22 июня 1957 года маршал Жуков уже выступал на экстренном пленуме, обвиняя в «расколе», в «противопоставлении себя ЦК», в «нарушении единства» и в «кровавых преступлениях 1937–1938 годов» тех, кто три года назад поддержал Хрущева в подобных обвинениях против Берии.

Булганин и Ворошилов дрогнули, как, впрочем, и Сабуров с Первухиным. Судьба же основных «фигурантов», то есть Маленкова, Молотова и Кагановича, а также «примкнувшего к ним» Шепилова была решена, по сути, в первый же день. Однако пленум растянулся на неделю, закончившись 29 июня. И если в первый день его в зале еще сидели хотя и провинившиеся перед Державой, но – большевики, то в последний день в Кремле остались только нравственные отступники-ренегаты и возвысившиеся до высоких партийно-государственных постов молодые, входящие во вкус власти карьеристы и приспособленцы.

То есть незадолго до 40-летия Великой Октябрьской революции партия партократов победила партию большевиков окончательно и уже бесповоротно.

Чуть позднее, в рамках откровенной уже грызни за власть в конце октября того же 1957 года был созван антижуковский пленум, осудивший «культ личности» маршала Г.К.Жукова и исключивший его из состава членов Президиума ЦК и членов ЦК.

5 сентября 1958 года Хрущев на пленуме ЦК вышвырнул из Президиума ЦК Булганина. Что же до июньского Пленума ЦК 1957 года, то кроме основных фигур Хрущев и хрущевцы устранили тогда и фигуры менее влиятельные, но что-то из себя представляющие. Так, 53-летнего Первухина перевели из членов Президиума ЦК в кандидаты в члены, чтобы в 1961 году вывести из Президиума окончательно. 57-летнего Сабурова изгнали из Президиума сразу, отправив директором завода в Сызрань.

На внеочередном XXI съезде КПСС, прошедшем в начале 1959 года, обоим (не включая их в состав делегатов) дали возможность покаяться в грехе поддержки «заговора» Молотова, Маленкова и Кагановича. Первухин говорил: «Вместе со всей партией я осуждаю фракционную, раскольническую деятельность антипартийной группы». В том же духе «каялся» и Сабуров, сообщив, что на протяжении всего периода его пребывания в составе членов Президиума ЦК КПСС (то есть с конца 1952 года) он «твердо и последовательно поддерживал линию, проводившуюся здоровой частью членов Президиума во главе с товарищем Хрущевым».

В 1953 году Президиум ЦК состоял, кроме Хрущева и Первухина, из «отъявленного» «врага народа» Берии, «антипартийных фракционеров» Молотова, Маленкова, Кагановича, из поддержавших их в 1957 году Ворошилова, Булганина, Сабурова, а также – Микояна.

По Первухину образца 1959 года, выходило, что «здоровую часть» составлял тогда, вместе с ним и «товарищем Хрущевым», лишь последний.

Бесславно «покаявшись», Сабуров и Первухин будут после этого почти двадцать лет бесславно доживать (Сабуров умер в 1977 году, Первухин – в 1978-м).

БЕРИЯ был старше Сабурова всего на год, так что вполне мог бы дожить до конца 70-х годов.

Однако не дожил.

На XXI съезде его имя тоже прозвучало – в речи председателя КГБ Шелепина, прозвучало в последний раз с «высокой трибуны». «ЛП», конечно, осуждали:

«В органах государственной безопасности ликвидированы последствия вражеской деятельности Берия и его подручных. Под непосредственным руководством Центрального Комитета

КПСС, его Президиума и лично товарища Н.С. Хрущева за последние годы в стране полностью восстановлена революционная законность…» и т. д.

На этом «эпохальном» внеочередном съезде выступал и ровесник Берии академик Павел Юдин, тогда посол в Китае. Директор Института красной профессуры в 1932–1938 годах, он говорил:

«Надо…понять всю научную глубину… положений доклада товарища Хрущева, что в мире нет сейчас таких сил, которые смогли бы восстановить капитализм в нашей стране, сокрушить социалистический лагерь…»