Берта Исла

Десятого мая фрегат “Алакрити” потопил аргентинский транспорт “Исла-де-лос-Эстадос” – погибли капитан и двадцать один моряк. Людей было жалко, но я опять вздохнула с облегчением, пересилившим жалость. Мало того, я уже всей душой желала, чтобы Англия как можно скорее разгромила эту преступную Аргентину, которой управляли военные, даже если жертвами станет много несчастных солдат, зато перестанут гибнуть другие и восстановится мир. Мое внимание привлекали скорее неудачи, чем успехи, скорее неблагоприятные для “наших” ситуации, чем их победы, то есть то, что несло в себе несомненную опасность и грозило несомненными потерями.

Двадцатого, двадцать четвертого и двадцать пятого мая я пережила глубочайшее потрясение: затонул британский фрегат “Алакрити”, и были сбиты три самолета “Харриер”, а также два вертолета – и это только в первый день; я тут же предположила, что Томаса могли переправлять с места на место по воздуху; во второй день в каком-то там заливе пошел ко дну фрегат “Антилопа”; на третий аргентинские самолеты потопили эсминец “Ковентри” и сухогруз “Атлантик Конвейер”. Число погибших не уточнялось, или Тэтчер, которой, как я только что прочитала, не нравилось слушать “печальные истории” – а я думаю, что ей скорее не нравилось их сообщать, – предпочла, чтобы такие сведения до поры до времени оставались закрытыми.

Войну выигрывали англичане – да они наверняка и не могли ее не выиграть, это было только вопросом времени, однако не без серьезных потерь. Я стала фанаткой Navy[37] и следила за их действиями по телевизору и газетам – вопреки моей растущей неприязни к Тэтчер и к фольклорной Великобритании, воинственной, неистовой и всегда рвущейся в бой. Каждое массовое действо и ликование на улицах Англии вызывали у меня стыд за англичан, а может и за себя, потому, наверное, что я все-таки принадлежала Европе (американцы обычно ведут себя более театрально и бурно, и у них подобные проявления чувств не так удивляют). Что не помешало мне 8 июня проклинать на чем свет стоит аргентинцев, потопивших десантный корабль “Сэр Галахэд”, а 12 июня я совсем пала духом после сообщения о том, что выведен из строя эсминец “Гламорган” и погибли тринадцать членов экипажа.

Все эти потери позднее отнесут к так называемым издержкам профессии, и о погибших быстро забудут все, кроме родственников, то есть гибель людей посчитают мелкой неприятностью на фоне войны в целом; но пока она продолжалась, все, что мешало ее закончить, приводило меня в отчаяние. Папа римский Иоанн Павел II прибыл в Буэнос-Айрес 11 июня, чтобы молиться о мире перед экзальтированной толпой. Но днем раньше, как и днем позже, те, кто с огромным воодушевлением слушали его проповедь, снова шли на улицу с военными лозунгами и призывами к мести. Двадцать восьмого мая папа посетил Лондон, где на него не обратили большого внимания (по сравнению с Аргентиной, само собой разумеется).