Берта Исла

Почти во всем мире к телам покойных относятся не без суеверия: пока тело не обнаружено, мало кто решается прямо и откровенно называть человека умершим. Особенно если не существует устных или письменных свидетельств о его гибели, а ведь никто не видел, как погиб Томас. После первого разговора с Тупрой я прочитала “Полковника Шабера”, и мне совсем не хотелось, чтобы нечто подобное случилось с Томасом, если он однажды воскреснет, как тот бедный полковник, которого не пожелала признать даже жена, напуганная его появлением: она уже успела выйти замуж за графа и завести детей от нового мужа, занимавшего более высокий пост и имевшего виды на куда лучшее будущее, а полковник с жутким шрамом на черепе, оставленным ударом сабли, вполне мог объявить ее второй брак незаконным, а отпрысков – внебрачными. Да, он лишился своего состояния, а следовательно, и утратил личность, был объявлен самозванцем и закончил плохо – в приюте, – и вроде бы потерял память, что и требовалось живым (непрерывно живым), и его упорство было бесповоротно сломлено. Но я готова утверждать, что причина тут в суеверии. На самом деле я в душе не верила, что Томас когда-нибудь снова вернется, ведь роман Бальзака – это чистый вымысел. Совсем другое дело – французский фильм, который я вскоре посмотрела и который был очень популярен, – “Возвращение Мартина Герра”. Фильм был снят в 1981 или 1982 году, но я посмотрела его только в 1984-м, так как мне надо было побороть внутреннее сопротивление, чтобы отважиться на это: я от многих про него слышала, и тема меня пугала. Лента была основана на реальной истории, случившейся на юге Франции, совсем близко от Испании, в XVI веке и описанной в прекрасном романе 1941 года – “Жена Мартина Герра” незнакомой мне американской писательницы Дженет Льюис. Судов по делу было несколько, и они вызвали такой резонанс, что даже молодой Монтень побывал в Рьё – или в Тулузе, – чтобы присутствовать на оглашении приговора, о чем сообщил в своих “Опытах”. В романе рассказывается, как зажиточный деревенский житель по доброй воле и без всяких объяснений покинул семью и дом. А так как несколько лет спустя обратно вернулся мужчина, не только очень на него похожий, но и в подробностях помнивший прошлую жизнь Мартина Герра, то ему поверили. Его признали сестры, дядя, считавшийся главой семьи, а также жена, в девичестве Бертранда де Рольс, у которой вскоре появился от него второй сын (старший родился от Мартина Герра до его загадочного исчезновения). Не знаю, было все это рассказано в фильме, или в написанном за сорок лет до него романе, или в “микроистории”, автором которой была Натали Земон Дэвис, профессор из Принстона[42], книгу которой я тоже потрудилась прочесть, как только поборола свой страх и дала волю любопытству. Историю Герра примерно одинаково излагали все три источника, то есть все три версии в основном совпадали. На самом деле после первой радости от встречи (и продолжалось это довольно долго) у Бертранды постепенно стали появляться сомнения и угрызения совести, и в конце концов она пришла к убеждению, что второй Мартин Герр – самозванец, по вине которого она изменила мужу (вернее, он обманом соблазнил ее), зачала и родила внебрачного ребенка, а также отдала добро пропавшего Мартина авантюристу и мошеннику. Началось судебное разбирательство в местечке Рьё, но приговор был оглашен в Тулузе. Парадоксальным и трагичным в этой истории было то, что предполагаемый самозванец был человеком более приятным и сердечным, более добрым и работящим, чем настоящий Мартин Герр, когда-то покинувший Бертранду, тип вздорный, слегка туповатый и вечно всем недовольный. Да, история была реальной, все это случилось на самом деле, и, кроме художественных версий и переработок, сохранились хроники того времени, даже протокол одного из судебных заседаний, служивший ее документальным подтверждением. Но XVI век был так далеко от нас, что казался мне столь же нереальным, как и сюжет, выдуманный Бальзаком. Наверняка память в те времена была менее стойкой, и люди с куда большим трудом достоверно вспоминали чье-то лицо, кожу или запах.