Берущий ветром (СИ)

Мясистое, простое и широкое лицо Ошубы увенчанное снизу густою бородой самого простецкого, почти разночинного пошиба после этих слов словно бы слегка разглаживалось, но все его брыли и складки при этом начинало заметно потряхивать крупной дрожью, а унизанные тяжелыми перстнями толстые пальцы принимались нервно оглаживать отвороты аляповатого, безвкусно подобранного к его тяжелым бархатным рейтузам с золотой вышивкой и позументами, кафтана.

И глубокого малинового цвета кафтан его, и тяжелые бархатные рейтузы насыщенного меланжевого оттенка, были куплены недавно в столицах по присказке "Тащи сюда, купчина, самое дорогое и моднячее, что только у тебя есть. И чем оно дороже, тем лучше, и Провиденс уже с этим кафтаном, и с этими рейтузами, и с шапкой, и с кушаком, и с твоими дорогими рубахами и со всем остальным барахлом тоже. Есть у нас дела поважнее твоих рубах да кафтанов". И даже несмотря на недавнюю покупку, дорогущий кафтан его уже успел выйти из столичной моды, а вот рейтузы и короткие сапожки, выделанные из шкуры какой-то заморской ящерицы, все еще держались на ее гребне.

- Именно так,- спокойным и ровным голосом отвечал ему некий человек, с большим вкусом одетый во все самое дорогое и черное, очень моложавый, представительный и высоколобый мужчина средних лет с телом поджарого военного типа.- От него. Совсем вот только недавно исследованная учеными приказчиками, а также безусловно доказанная ими историческая казусная теория.

Тот человек, что сидел сейчас на противном от барона диване имел и очень чистое, сухое, и весьма ухоженное лицо с аккуратной бородкой хиспанского образца, что так искусно соединялась с его хиспанскими же усами, и сидела на его щеках и подбородке очень ловко, будто влитая. Будто бы он, человек этот, когда-то, точно в свой час вот так и появился с этою ухоженною бородкой на свет. Что, конечно же, было полной чепухой, так как такие бородки как раз только начинали носить, и лишь в столицах, и до провинций им было еще очень далеко. Да в этих самих столицах еще не сошли на нет и прошлогодние бородки модной марки "лебуазье", что еще в некоторых окраинных столичных цирюльнях назывались теперь "маркизами" и заказать их там сейчас мог любой, хоть булочник с соседней улицы, хоть модный столичный ванька, а хоть бы и сам окраинный цирюльник при желании мог бы сварганить такого "маркиза" на своей постной харе, и что уж там говорить о всякой дряни, которая носилось на лицах сейчас в провинциях? А вот в этом конкретном дилижансе - нате, пожалуйста, извольте видеть самый последний шик столичной цирюльной моды.

В самом начале поездки Ошуба попытался было не только представиться, но и свести краткое дорожное знакомство с этим человеком, чтобы было ему веселее ехать, да и вообще из минимальных дорожных приличий, что обычно приняты между воспитанными путешествующими людьми требовалось им хотя бы слегка познакомиться, но тот скривился после обычного в дилижансах вопроса: "а вас?" (далее можно подставить все что угодно, по желанию, Ошуба уже и сам не помнил, что сказал тогда, вроде "как прикажете величать?", неважно это). Скривился его нечаянный попутчик так сильно, что сразу же заныл у барона второй нижний коренной зуб справа и как-то сама собой отпала у него охота знакомится дальше. Тот человек сказал только:

- Да называйте вы меня как хотите. Можете называть меня "Боярином Ночью", или "Виконтом Де Ночью", или "Ночью Беем", или "Ночью Пашой", или просто "Ночью", или всеми этими прозвищами разом, или ни одним из них вообще. Мне это решительно все равно.

Шутит, сразу решил Прохор Патроклович и пропустил все это дикое представление мимо своих ушей. Ну не хочет человек представляться ему формально, как следует и не нужно. Подумаешь. А может, темнит из озорства или из служебных видов. Или на предосудительное свидание к какой-нибудь знатной и богатой провинциальной барыне едет он. Кому какое до этого может быть дело? Приличный с виду и - ладно. Хорошо хоть с виду настоящий боярин сейчас попался барону в попутчики, а не косоглазый писарь, с неистребимым духом трактирного чеснока, да еще и с кривою от долгого прожженного мздоимства рожей, и не пахнущий копченой селедкой да водкой дьяк из какой-нибудь захудалой, давно утопленной в поголовном пьянстве и воровстве уездной думчи. Как говорится, хорошо хоть такой человек попался в компанию барону, да еще и с культурной, правильной речью.