Бес

Идя на кухню, я заранее представлял себе печальную картину: угрюмая Антигона, мрачная Афина и заплаканная Амальтея. А в центре внимания - Петенька. Мелкий стригой, уже искусавший моих девочек до полусмерти...

Но замерев на пороге кухни, я понял всю несостоятельность своих умозаключений.

Антигона была вовсе не угрюмой, а весёлой и раскрасневшейся от смеха. Она жарила что-то аппетитное в сковороде. Афина, взобравшись на высокий табурет коленками и отклячив круглую попку, перелистывала журнал. Амальтея, тихо улыбаясь, что-то вязала в уголке...

Петенька, болтая ножками, сидел на барной стойке, и жрал варенье прямо из банки.

Мордашка ребёнка была измазана малиной, в руке он сжимал крупную ложку, которую то и дело отправлял в рот. Банка стремительно пустела.

- Что здесь происходит? - я этого не хотел, но вопрос прозвучал настолько резко, что все вздрогнули. Петенька выпустил банку из рук, и та грохнулась на плиточный пол. Во все стороны брызнули осколки и красные брызги.

- Шурик! - возмутилась Афина. - Ты зачем ребёнка испугал?..

Амальтея молча отложила вязание, и взяв тряпку и ведро, принялась прибираться. На меня она даже не взглянула.

Антигона продолжала священнодействовать. И вовсе не в сковородке, а на электрической вафельнице. Она пекла вафли! И я даже знаю, для кого...

Нет, не такого приёма я ожидал после почти двухнедельного отсутствия.

Мелкий гад посмотрел на меня и коварно подмигнул.

- А где шеф? - я хватался за соломинку. Как утопающий.

- К Гиллелю поехал, - ответила Афина. Она так и не встала с табурета, изучая какие-то страшно интересные наряды в журнале. Что на неё, если подумать, не слишком похоже...

А я разозлился. Как мог Алекс оставить девчонок наедине со стригоем?..

Пусть он и от горшка два вершка, но я слишком хорошо помню, как он заламывал руку Зое, а потом чуть не отгрыз мне голову. Как шеф мог так рисковать?

Я бросил сумрачный взгляд на Петеньку, тот ответил глумливой ухмылкой. А потом сказал приторным до судорог в скулах голосом:

- Тётенька Антигона, а можно мне водички?

- Конечно, зайчик! А может, лимонадику? Или сгущенного молочка?

- Он не пьёт воду, - рявкнул я, не сдержавшись. - И варенье тоже не жрёт! Потому что ему сто лет, и сидит он на кровавой диете.

Все три девы посмотрели на меня так, словно я пнул щенка.

- Шурик, ты что-то путаешь, - мягко произнесла Амальтея. - Это всего лишь ребёнок. Он заблудился, попросил водички, и позвонить маме... Скоро за ним приедут родители.

- Да не родители по нему плачут, а отряд зачистки!

И тут я догадался проверить ауры. А потом нервно сглотнул. Петенька их загипнотизировал! Это был почти что гламор, но какого-то другого качества. Он не делал стригоя более красивым. Он заставлял окружающих ДУМАТЬ, что он захочет.

- Перестань сейчас же, - потребовал я.

- А то что? - мальчик растёр по мордашке варенье и приподнял светленькие бровки.

- Урою.

- Ты не можешь меня убить. Я - птенец самого Мастера. Я под его защитой.

Что характерно: девчонки, продолжая заниматься своими делами, нашей перепалки даже не замечали.

- А мне и не нужно тебя убивать, - я улыбнулся как можно более зловеще. - В нашем подвале стоит гроб. Я запихаю тебя в него, опутаю серебряными цепями... А потом сброшу в залив.

- Мастер тебя накажет.

Мне кажется, или в голосе паршивца появилась неуверенность?

- Может и так. Но ты-то будешь на дне моря. И даже если тебе удастся сломать или прогрызть доски гроба, серебряные цепи не дадут тебе всплыть. Тебя сожрут рыбы. Обглодают, как куриное крылышко.

Где-то я читал, что с детьми нужно быть предельно искренним. Дети чувствуют ложь и перестают доверять. Так вот: сейчас, в этом разговоре с Петенькой, я старался быть ПРЕДЕЛЬНО честным.

Я смотрел прямо ему в глаза, и малец не выдержал первым. Прерывисто вздохнув, отвёл взгляд и сказал, глядя в сторону.

- Ладно, девочки. Кончаем ломать комедию. А то у нашего друга скоро подшипники задымятся.

Глава 20

Антигона очнулась первой. Встряхнувшись, словно её окатили водой, она сощурила глаза, скрючила пальцы и бросилась на Петеньку.

- Ах ты, мелкий крысёныш! - к ней присоединились Амальтея и Афина.

Стригой ловко увернулся от тянущихся к нему рук и юркнул под барную стойку. Прополз на коленках под столешницей, вскочил и спрятался у меня за спиной. Ручки его весьма болезненно вцепились в моё запястье.

- Тётеньки... - голос его стал тонким, как у ребёнка в преддверии слёз. - Простите, я больше не буду!

- Врёт, поганец, - Антигона хищно оскалилась на малыша и схватила стоявшую в углу швабру. - Афина, заходи справа. Тея, давай слева. Зажмём его в клещи.

- Утопим в пруду? - деловито спросила Амальтея, хватая за ручку тяжеленный хрустальный графин.

- Такое не тонет, - презрительно искривив губы, Афина приготовилась ловить Петеньку, если тот бросится в её сторону. - Сунем его в шредер. Неделю назад как раз новый привезли. Для особо толстых документов.

Фурии, в которых превратились девчонки, были даже мне незнакомы. В их глазах загорелось что-то первобытное, древнее и беспощадное.

Враг покусился на самое святое: на дом. Такому врагу не будет пощады...