Бес искусства. Невероятная история одного арт-проекта

– Гошан, ты с дуба рухнул? – кипел Синькин. – Тебя о чем просили? Это же логотип местной охранной конторы, только о двух головах.

– Империя есть, медведь есть, – кратко пояснил Достоевский, – миссию выражает. Энергия, сила, бесхитростность, неуклюжесть – все смыслы на месте. А какие у тебя там конторы в Кривожопске, мне по барабану.

– Ну что с тобой разговаривать…

Так и не придумав нужной реплики, Андрей Борисович Детка двинулся дальше, сохраняя при этом задумчивый вид.

В следующих залах почетных гостей ожидали проекты членов ХУШО. Однако на пути к ним возникло внезапное препятствие: дорогу посетителям преградил Снегуру. Гриша Мичурин отказался от отдельного зала и вырядился своим мохнатым сумчатым, чтобы обозначить протест против засилья косолапых. Он встал в дверях и с добродушным гостеприимным урчанием принялся совать посетителям сувенирные бутылочки водки, с неимоверной быстротой выхватывая их из своей сумки. Одни гости отказывались, другие охотно, со смехом брали, однако вскоре охрана положила конец перформансу, оттеснив сумчатого, и губернатор вступил в первый зал.

Всю стену напротив входа занимала одна гигантская, до боли знакомая картина: мишки в сосновом лесу.

– Хорошо нарисовано, – осторожно сказал губернатор. – А смысл в чем?

– Это проект Вадима Вадимовича, – ответил арт-директор. – Называется «Медвежья услуга». Сейчас автор все объяснит. Вадик, давай!

Бесполо вышел вперед:

– Уважаемый Андрей Борисович, уважаемые гости! Перед вами инсталляция, призывающая помочь тексту. Текст гибнет на наших глазах. Книги не покупают и даже не скачивают бесплатно, писателю остается надеяться лишь на экранизацию. В конечном счете автор становится сценаристом, текстовиком – прислугой визуала. Значит, во имя спасения культуры мы должны помочь тексту. Отсюда проект, первую ласточку которого вы видите в этом зале. Копии великих картин прошлого пишутся мелким шрифтом в виде высокохудожественных описаний этих же картин, и заинтригованный зритель приступает к чтению.

– А кто писал?

– Писали писатели, рисовали художники, мыслили мыслители. Автор коллективный, как у фильма. Моя только идея. Вот, посмотрите, там все написано.

Губернатор подошел к картине и прочитал висевшую под ней табличку:

УТРО В СОСНОВОМ ЛЕСУ

Исходник: Иван И. Шишкин. Художник-исполнитель: Алексей Шаманов-Великанов. Художественный текст: Антон Книппер-Пушкин (мастерская Г. А. Достоевского). Философ: Вадим Бесполо. Рекламное продвижение: Марина Сплошная. Первоприсутствующий: Кондрат Е. Синькин.

Подойдя вплотную к полотну, гости разглядели, что вся картина действительно написана крошечными разноцветными буквами.

«…остро чувствуют приближение утра резвящиеся медвежата…» – сумел разобрать губернатор на поваленной сосне.

– Да, дело хорошее… – неспешно приступил к оценке произведения искусства Андрей Борисович. – Проект, несомненно, полезный. Действительно пора текст того… спасать. Да… Заставляет задуматься… Кто сказал «говно концептуальное»?

– Ну, я сказал, – выступил вперед Азефушка. – А что? Будто это для Вадика не комплимент. Для них же говно, как для нас бриллианты. Выше говна у них только Борис Прайс.

– А по-твоему, надо от Писания танцевать?.. – ехидно поинтересовался Бесполо.

– И в сотый раз вопрошаю, – возвысил голос, не давая вставить слово, Азефушка, – скажи ты мне, Вадик, ради Создателя, ну у кого в груди потеплеет из-за концептов твоих окаянных? Кто придумал это и кому оно надо? Кто от этого добрее станет, чище, у кого от этого духовный потенциал вырастет?

– Я новые смыслы предлагаю, а ты?

– А я старые утверждаю. Исконные! Вечные!

– Вот! И разница между нами следующая: ты старпёр, а я стартапер.

– Так дадим же стартаперу поджопера! – положил конец спору Синькин. – И пойдем дальше!

Губернатор уже прошел в следующий зал, где размещался проект Тереши Гаджета «ВперемеШ/Жку». Целая стена оказалась увешана пригнанными вплотную друг к другу мониторами, на которых как попало – по очереди и одновременно – транслировались выступления чиновников всех времен от Ленина до Путина, больших и маленьких, с призывами и лозунгами. Периодически возникал перебив: чиновники внезапно исчезали, и на экранах вырастал огромный бурый медведь, который оглушительно, во всю глотку, ревел. Потом белый фон, тишина, потрескивание, а потом снова чиновники.

– Автор, объясни! – потребовал Синькин.

– А чего тут объяснять?

– Ну объясни, Терешенька, пожалуйста.

– Ладно, – неохотно заговорил Тереша. – Короче, тут все просто. Бывает, когда что-то с чем-то перемешивается, а бывает, когда перемежается. И одно, короче, пространство, а другое – время. А у нас тут все в одном. Поняли, нет?

– Кажется, поняли, – кивнул арт-директор. – Все-таки не случайно нашего Терентия сам Шебуршин отметил. А тебе как, Андрюша?