Бес порядка

– Если вы не против, я зайду к вам попозже.

– Не ходите, – начала было Генриетта и замолчала. Что она скажет этому парню? Что ее сосед, которого она знает с самого детства, ее пугает настолько, что она едва ли не с визгом удрала от его печеньиц? Или что она боится смотреть на его окна?

– Почему не ходить? – немедленно заинтересовался Дрим, и взгляд у него стал холодный и цепкий. Точно, парень из Северного района. Может, она и зря за него испугалась.

– Долго не ходите, говорю, – ответила она, отводя глаза. – Я скоро на спектакль уеду.

И, не прощаясь, поспешила в тень своего дома. Почему-то ей показалось важным, чтобы господин Кром не знал о том, что она разговаривала с Дримом.

Уже оттуда она позвонила режиссеру и не без удовольствия отменила спектакль. Она едва успела освежиться и налить себе еще стакан лимонада, когда мимо ее ограды черной стрелой пронеслась подружка Дрима. Хлопнула калитка в соседний двор, затем стукнула входная дверь.

– Если кто-то будет так же торопиться на помощь мне, я немедленно выйду за него замуж, – пообещала Генриетта и отсалютовала себе стаканом.

Глава 16

Берт

Берт волновался как никогда в жизни. Хотя нет, в младших классах он участвовал в ежегодном спектакле торжества эволюции. Про строительство Города. Так администрация справилась со скользкой темой разных религий и культур – создали свою собственную. И теперь не было никаких общегородских праздников на Рождество или иной праздник вроде этого. Так вот, на том ежегодном спектакле у Берта роль была крошечной и совсем без слов. Но его взяли, и он должен был выступать перед зрителями – было отчего переживать.

Он уже не помнил, как тогда подгибались ноги, а пакет с конфетти, которыми требовалось осыпать игравших главные роли одноклассников, раздражающе шуршал во влажных руках. Половина конфетти высыпалась из пакета еще за занавесом, а оставшиеся летели куда угодно, только не вверх, и Берт еле ушел со сцены, охваченный своим первым в жизни приступом паники. А потом сбежал.

Учитель нашел его в туалете, когда он в шестой раз намыливал руки и снова смывал под текущей струйкой воды пушистую пену. Тогда он просто попросил не растрачивать школьное мыло, и, как ни странно, именно эта сухая просьба помогла Берту отойти от умывальника.

И вот теперь Берт снова волновался. Он чувствовал себя именинником, ждущим самый лучший подарок. Как в детстве, когда ты еще не пишешь список желаемого, но всем сердцем веришь, что они – родители, друзья или бабушка с хриплым голосом курильщика – купят и подарят. Именно такое, как ты хотел. Но почти никогда этого не случалось. Раз за разом ему дарили или то, что хотели бы получить в детстве сами, или совсем непонятную чепуху. Он привык. Такова жизнь.

Сейчас Берт считал минуты, потому что в подарке он был уверен. Нужно было лишь чуть-чуть подождать. Самую малость.

Иногда он находил приготовленные ему на именины или иной праздник подарки. Обернутые в красивую бумагу, украшенные шуршащими блестящими бантами или лентами. Первый раз он вытащил такую коробку из шкафа и приволок в гостиную. Мол, вот, раз нашел – могу посмотреть! Его пожурили, а коробку вернули на место. Объяснили, что так нельзя. Во всем должен быть порядок. С тех пор, найдя в тайнике заготовленный сюрприз, Берт не вытаскивал его, но и расстаться так просто не мог: гладил шершавую оберточную бумагу, нюхал коробку и даже мог лизнуть. Пару раз проковыривал с краю крошечную дырочку, что, однако, совсем не помогало узнать содержимое. Но остановиться было просто невозможно. Это ожидание было даже слаще самого момента получения подарка, и оно уж точно никогда не обманывало его – коробки были всегда красиво оформленными и невероятно притягательными.

Вот и сейчас он уже касался своего подарка, он уже представил его так, словно стоял рядом наяву. Оставалось лишь дождаться.

Берт все рассчитал. Напарники расстанутся после работы, Хоуп пойдет к себе, а Рэй – короткое имя, как ягодка черники, лопающаяся на языке, так и хочется повторять снова и снова, – сначала зайдет к нему за вещами. Берт угостит его печеньем со снотворным, потом наступят выходные, и, когда Рэя хватятся, будет уже неважно. Никто даже не подумает на тихоню с Цветочной улицы. Мало ли какие враги у красавчика из социальной защиты? Или он просто уехал. Любой может уехать, даже Берт. Наверное. Он никогда не пробовал.

Рэй выглядел немного озабоченным и смущенным, когда пришел. Берт сразу напрягся, и, как выяснилось, не напрасно.

– Послушайте, господин Кром… – начал Рэй.

– Я который раз вам говорю, зовите меня Берт, – терпеливо попросил он, пряча глаза, чтобы не смотреть так жадно.

– Дело в том, что в вашем районе происходит что-то нехорошее, – упрямо продолжил Рэй, тоже пряча глаза. – И вот нам надо… осмотреть все дома. А ваша улица не самая простая, ордера на дома вроде вашего или Генриетты мы можем ждать месяц и больше, поэтому… я…

– Хотите осмотреть без ордера, – мягко перебил его Берт. – Конечно, дорогой Рэй. Я не против.