Бес с тобой

— Мелкая, на меня возложена непосильная роль надсмотрщика, которым никогда не был. Тем более присмотра за очаровательной девицей переходного периода… А за ней, как понимаю, вагон и тележка воздыхателей маячит. Так что привыкай и не осуждай… Я пока не разобрался в мелочах и нюансах. Да и, по сути, у меня и семьи-то не было. Поэтому поступаю так, как подсказывает инстинкт. А они у меня неплохо натасканы на выживание. И сейчас один из них подсказывает — «К мелкой по ночам не один парень в гости ходить не должен!» — категорически, и даже повышая голос.

— Но… — вспыхивает Аря.

— И допустимы только три «но», — перебиваю хлестко. — Первое, дед выходит из больницы, и ответственность переходит ему! Второе, — жестом затыкаю, потому что девчонка опять рот открывает что-то сказать. — Твой жених! Тебе уже восемнадцать и это ваша брачная ночь. Третье, — делаю значительную паузу, выражая как серьёзно настроен, — ходячий мертвец! Потому что, не услышав моих советов, я его закопаю голыми руками.

На лице Арины сменяется гамма чувств:

— Интересно, — прищуривается, сложив руки на груди, — к какому пункту, дядя, — достаточно ядовито выделяет, — отнести ваше личное присутствие в моей квартире!

С желчью в глотке обдумываю столь едкую очевидность.

— Я твой хранитель… я с тобой…

— Ангел? — сарказм так и прёт.

— Скорее… — на миг умолкаю. — Бес…

— Никогда о таких хранителях-монстрах-спасителях не слышала.

— Теперь в курсе.

Арина порывисто отворачивается:

— Бес… со мной…

— Я не шутил! — вдогонку бросаю, зло понимая, как ПРАВ НЕ ПРАВ. И в то же время осознаю — сам себя боюсь. Я Бес! И за девчонку порву любого!

ГЛАВА 12

Бес

Полночи кручусь, переваривая случившееся, а главное, пытаясь понять, какого хрена до сих пор у Арины?

Девчонка после разговора на кухне мне слова больше не сказала. С демонстративным спокойствием ушла в свою комнату. Захлопнула дверь, и была такова.

А я жрать хочу! Она обещала приготовить… И плевать, что мы ужинали в кафешке. Я мужчина, такие, как я готовы кушать часто и много.

Бл*, и курить хочу! Прямо до бешенства!!!

Видать, потому и сорвался…

Я не я, когда голоден и без курева.

И понять хочу!!!

И секса хочу…

Не дрочить ведь!

Или боль…

Мне боль нужна, хорошая порция боли или мордобития.

Твою мать! Вот почему руки чешутся! Им приложиться куда-то нужно. Либо кулаками к мордам парней, либо к хозяйству и в кулак…

Некоторое время ворочаюсь в постели, а когда становится совсем больно в паху, посылаю на хрен свои принципы… и малолетку — и еду домой. Тем более, СМС поспевает от Юльки:

«Вечеринка сорвалась. Я уже дома!»

Да! Дома жадно втягиваю воздух — жар по телу, эйфория в голове. Приятно, и сразу ощущается, что в квартире женщиной пахнет. Уютом.

Быстро раздеваюсь и плетусь в комнату.

Так и есть. Юлька… спит.

Падаю на постель и без лишних церемоний и игр беру доступное и столь лакомое. Юляшка спросонья мычит, ворчит, но уже ко второму порыву, разогревается. Мне то и нужно. Самому-то больно двигаться.

Так что с большим кайфом принимаю игру женщины. В моём состоянии — самое то. Пусть делает, что считает нужным, и как.

Юляшка умная, нежная и МЕДСЕСТРА. Она прекрасно тему догоняет, поэтому засыпаю под утро с улыбкой обожравшегося сметаной кота и чувством выполненного долга. (((((Непримиримые _pmII9To))))) Ну и блаженной мыслью — надеюсь, хоть немного похотливой энергии поубавится. А там, глядишь, хватит на пару дней… спокойствия и невозмутимости. Потом можно и повторить.

А то со стояком ходить тяжко. Думается особенно хреново. И что важнее, стрёмно — вдруг на моё неуправляемое либидо обратит внимание молодая, неопытная откровенностью особа?

Я конечно мужик здоровый и активный… Могу на это сослаться, но от одной мысли, что придётся на такую тему оправдываться, уже не по себе.

Диковато и неудобно.

Как уходит Юля на работу, не отслеживаю — помню размазанно поцелуй и шёпот:

— Я ушла.

Мне этого вполне достаточно, чтобы забыться ещё более крепким сном. Когда просыпаюсь окончательно, с постели себя соскребаю.

Телефон на наличие входящих звонков и СМС проверяю на автомате. Босс, как и обещал, меня не беспокоит.

Хорошо, значит день-два у меня есть, чтобы вернуться в строй. Ну и дело важное провернуть.

На стрелку с Костылем еду один. Знаю его хату: знаю, где тихушничает. Бабу его знаю.

Перчатки надеваю, проверяю пистолет, глушитель.

Звоню. Молчание настораживает. Потому что это уже третья точка. Последняя. И тёлка его, — а она была запугана до смерти! Мной! Запуганная!!! Выдала все явки и пароли. Куда и в какую дыру Костыль мог забиться. Я ей поверил!

Не думаю, что хоть одно живое существо, имеющее материнский инстинкт, сможет позволить себе такую роскошь, как ложь, когда между ног воткнуто оружие, предохранитель снят, а в соседней комнате на полу… рисует пятилетняя дочь.

Поэтому верю! И сейчас недоброе предчувствие шепчет: «Дерьмо дело».

Когда на третий звонок Костыль не открывает дверь, осторожно берусь за ручку и толкаю дверь.

Открыта…

Внутри подозрительно мрачно и даже не по темноте — света-то хватает, а вот по ощущениям… И в голове всё настойчивее клокочет чуйка «Беги!!!».