Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Испуг отразился на каждом органе женского продрогшего тела. Желудок стонал, требовал вернуть потраченные силы обратно, чтобы заполнить пустоту. Сердце отбивало чечетку, словно готовясь к соревнованию. Вся кожа покрывалась мурашками, она не мерзла, несмотря на все еще ощущаемый ноябрьский морозный ветер вместо теплых февральских дуновений. Однако мурашки были вызваны учащенным дыханием и пробивающимся теплом на правой руке. Я, не сводя взора с застывшего корабля, неуверенно дрожащими пальцами левой руки сжала ладонь, цепляясь за ощущение чужих прикосновений. Они так желанны, так прекрасны… почти такие же упоительные, как руки детектива на женском трепещущем теле. Меня вот-вот кто-то утянет назад, подальше от места, веющего могильным холодом, но я все еще не могу поддаться мышечной памяти и последовать за некто, что стоит по ту сторону полуразваленной красной стены. Я лишь могу смотреть на ржавую палубу, вспоминая ролик из интернета.

Тот блеск металла, и воинственные движения четырех существ, сражающихся то ли на жизнь, то ли на смерть. Нет… они сражались за время. Всего пару дней, боже, мне нужно было всего пару часов, чтобы удостовериться в безопасности самого удивительного на свете создания, чье лицо до сих пор скрыто от меня кровавой преградой! Но я, точно скованная невидимыми цепями, стою на месте и вслушиваюсь в лязг заостренного металла, сквозь который пробивается взывающий к рассудительности чужой грубый голос. Это были мы. Точнее, я в компании безызвестных созданий, носящих черную экипировку и мешковатую уличную одежду, скрывающую диод. И это ее глазами я вижу сейчас происходящее. Ее руку держат тепло-холодные пальцы, ее ноги несут меня сейчас мимо кварталов, подальше от доносящегося из прошлого скрежета металла и криков вооруженных бойцов.

Я не помнила, как долго шла. Пальцы левой руки пытались сохранить тепло в правой, точно не я вела себя, а тот, кто все это время стоял за стеной в сознании. Машина осталась где-то позади, расстегнутый плащ вместе с волосами откидывался легким ветром за спину. Мои ноги выстукивали по асфальту каблуками, но я слышала скрип снега под тяжелыми протекторными ботинками. На спине больше не было родной тяжести оружия, никто больше не прижимался своим острием между лопаток. Зато вместо прощального шепота кого-то значимого в голове теперь сквозь туман вторила вторая личность голосом девианта.

Дорога заняла не меньше двадцати минут. Я, поглощенная туманом, брела вперед по покинутым живыми и неживыми улицам, мимо зданий с выбитыми стеклами и забитыми дверями. Когда дорога стала казаться долгой, а сознание начало обретать привычные очертания ясности, я вдруг остановилась посреди улицы, не смея сделать шаг. Кто-то вел меня через снег и холод, и этот кто-то теперь повернул направо, все еще сжимая мою продрогшую ладонь. Взволнованно и испуганно хватая воздух ртом, я несмело повернула голову. Еще один ленивый толчок головной боли был спешно откинут назад.

Старое здание, больше похоже на церковь, совсем обвалилось. Крыши практически не было, острые разорваные балки смотрелись, как зубы огромного голодного монстра. Мне не хотелось заходить внутрь, настолько страшно смотрелось это место посреди заброшенных улиц. Однако выбора у меня не было. Я лишь вытянула телефон из кармана, проверяя следующий адрес в полной уверенности обнаружить себя на нужной точке в карте.

Все верно. Это был третий адрес. Но привел меня на место далеко не навигатор, а собственная память и утихомирившиеся мысли, что отдали бразды правления телу.

Тронуться с места оказалось еще сложнее, чем подняться на «Иерихон». Там мной овладел стыд за возможное пренебрежение к чужим девиантским чувствам, а здесь мне было поистине тревожно и ужасно. Я несмело ступала вперед, понимая, что все шаги сейчас в точности совпадают с ранее пройденным ноябрьским путем. Кажется, я даже наступаю на те же места, вместо снега утаптывая каблуками пробивающуюся траву. Вход был высоким и широким, но мне казался таким узким, будто в любой момент здание проглотит меня, оголодав без посетителей. Эхо отдалось в голове новой порцией волнения, я даже встала на одну минуту на месте, не смея проходить вглубь. Так и торчала на пороге, в страхе оглядывая мусор по бокам от стен. Лишь когда нога неуверенно оторвалась от земли, я тут же ощутила некий предмет перед заостренным носком туфли. Нечто деревянное гулко прокатилось по пыльному полу, отдавшись эхом от пустующих стен.