Бесчувственные. Игры разума (СИ)

– Дальше вы все знаете, – андроид все еще старался сохранить невозмутимость, вещая спокойным учтивым тоном. Он словно старался не замечать моего излишне близкого положения, грозно блестящего лезвия катаны, касающейся его колена, моего надменного, властного взора. Пытался выдать себя за того, кто держит контроль над ситуацией, но увы – он им не был. Контроль здесь держала я – взбешенная и готовая убивать во имя того, кто наверняка уже мчался сюда. Ричард между тем продолжал рассуждать, хищно глядя мне в глаза. – Его смерть была страшной, но… не долгой. Я даже удивился, узнав, что он все еще жив после случившегося. В любом случае, я предупреждал мистера Камски, что его идея изначальна обречена на провал, так как вы излишне нестабильны в своем психическом состоянии, Энтони. И, судя по всему, в этот раз правым оказался я.

– Ты так легко обо всем этом рассуждаешь, как будто убить кого-то – это так просто.

Должна признаться, я и впрямь была поражена этому легкому, ни к чему не обязывающему тону. Я помню себя, когда убивала людей, будучи бесчувственной машиной. Ни какой жалости или вины, просто одно движение руки – и враг лежит на полу, истекая кровью. Однако уже позже очнувшись от безэмоциональности, как ото сна, я видела лица убитых мною людей во снах, просыпалась посреди ночи в холодном поту, вспоминала красную и голубую кровь на руках. Так много смертей за моей спиной, я как один из жнецов, что нес за собой могильный холод и полное отчуждение от мира. Но это создание не чувствует вины. Нет… Ричард упивается моим смятением и ненавистью от осознания того, что я прямо здесь и сейчас смотрю в глаза убийцы своего единственно важного создания. Пусть он действовал по приказу – смерти в моем понимании он был достоин даже больше, чем сам Камски.

– Я – машина, Энтони, – учтиво ответил Ричард, не спуская с меня хищный взор. – И продолжаю быть машиной вопреки всему.

– О, ты даже представить не можешь, как я рада это слышать, – я и впрямь была рада это слышать. Легче будет убивать. Подняв лезвие на уровень своего лица, я блаженно осмотрела острие и так же блаженно покосилась на машину. – Где Камски, Ричард? Я не стану дважды спрашивать, так что советую ответить честно.

Некоторое время царило молчание. Ни единого звука через закрытые окна, ни единого звука со стороны выхода. Мы были одни, и это делало момент мести еще слаще. Стены наполнялись страхом Ричарда и моей яростью, пусть даже андроид и не признается в этом. Жгучие швы комбинезона продолжали покрывать кожу плеч мурашками, но боль придавала моему состоянию некую терпкость. Сейчас я и впрямь готова уничтожать, не думая о будущем. Сейчас я только думаю об андроиде, что лежал посреди заледенелой дороги и обливался кровью в примеси с женскими солеными слезами.

Ричард смотрел на меня, знал, что за ответом последует смерть в любом случае. Ему предстояло решить: говорить правду или все же соврать, прикрыв в последний раз задницу своего любимого создателя. Он не знал, что от его выбора зависит то, как долго я вознамерюсь мучить Камски – человека, представившегося мне другом. Возможно, именно поэтому андроид, вздернув подбородок, уверенно произнес:

– Прошу меня извинить, мисс Гойл. Но вы опоздали. Мистер Камски покинул дом.

Я усмехнулась. Что ж, иного никто и не ожидал.

Слегка нахмурив глаза и задумчиво улыбнувшись, я учтиво поинтересовалась у Ричарда таким будничным тоном, словно бы и не было всего этого разговора:

– Что ж, хотя бы подскажи, сколько сейчас времени?

Ричард от смены темы невольно нахмурился, настороженно перебегая взглядом по моему лицу. Андроид молчал меньше половины минуты, размышляя, к чему именно приведет его ответ, и после чего опасливо произнес:

– Шестнадцать минут первого.

Саркастичная улыбка окрасила мое лицо, и я, вспоминая четыре цифры на зеленых электронных часах кабинета Дориана, в предвкушении тихо произнесла:

– Почти вовремя.

Резкий рывок руки рассек воздух со свистом, и в следующее мгновение катана прошлась прямиком по шее девианта. Голубая кровь брызнула на темный кожаный диван, оставив после себя множество струек. Голова с идеально уложенными волосами и с карими блестящими глазами с гулким стуком ударилась о кафель, откатившись в сторону. Диод по-прежнему горел красным цветом, я по-прежнему усмехалась, глядя на эту восхитительную картину. Я обещала убить тебя, если ты еще раз будешь шпионить за мной. Я обещала снести тебе голову, Ричард. И я сделала это. И даже не жалею.

Тело андроида продолжало сидеть в последней принятой позе. Из совершенного идеального разреза сочился тириум, местами виднелись голубые электрические искры. Диод на виске откатившейся головы мигал еще несколько секунд, после чего глаза вернули свой былой цвет, ресницы прекратили хлопать. «Жизнь» покинула это тело, но не душа. Души у этой твари никогда не было.