Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Глаза андроида сверкали недобрым блеском, но даже таким враждебным детективом я продолжала восхищаться. Я узнаю этот взгляд. Почти так же Коннор смотрел на меня в первый совместный день работы, когда мозги девианта вытекали прямо на волосы распластавшегося Андерсона. Разве что там Коннор был скорее раздосадован. Здесь, на асфальтированной площадке, Коннор был зол. Его руки невольно сжимались в кулаки, брови хмурились все сильнее. Стоящий в отдалении Андерсон щурился от ветра, аккуратно вытащив черный пистолет фирмы Glock из-за пояса.

– Отныне пьеса и впрямь близится к кульминации, – растягивая слова, но слегка усиленным голосом произнес Камски за спиной. Мне даже смотреть на него не требовалось, чтобы испытывать рефлекторную подготовку тела к предстоящему делу. Осанка резко выпрямилась, рука резко развернула лезвие меча наружу. Каждая мышца наливалась железом в предвкушении освобождения скопившейся энергии, крик катаны в голове сменился на злобное шипение. – Как жаль… ведь все так хорошо начиналось…

– А вы все шутки шутите, да? – прикрикнул грубый, басовитый Хэнк, грозно расправив плечи. – Возомнили себя сраным богом?!

– Гением – да. Нарциссом – вполне возможно, – отвечал туманный голос Камски, как всегда словно погруженный в дым от наркотической травки. Так и представляю, как мужчина стоит на мостике, важно вздернув подбородок и жестикулируя руками, дабы показать свою снисходительность ко всей это «неловкой» ситуации. – Но точно не богом. И я не совсем понимаю, к чему это скопление служителей правопорядка рядом с моим домом. Мы с Энтони вполне сможем справиться и без вас.

Произнесенное этим мягким спокойным голосом имя подействовало, как адреналин. Резко развернувшись корпусом, я через плечо посмотрела на Элайджу полным ненависти взглядом. Стоит на мостике, как я и подозревала, смотрит сверху вниз прикрытыми глазами и медленно разводит руками в стороны. Зеленая толстовка отсутствовала, не было и черных очков. Правая бровь не сочилась кровью, однако полученная в Кливленде рана теперь привлекала к себе внимание. Так и тянутся руки завершить начатое тем самым подвыпившим уволенным директором.

Элайджа Камски даром времени не терял. Затуманенный тон босса продолжал вещать спокойно, учтиво, и зов этот был направлен в мою сторону, как и серые прикрытые глаза.

– Энтони, полагаю, что месяц тесного общения позволит мне просить у тебя всего две минуты внимания.

– Анна, не слушай его, – слова Коннора прозвучали так близко, что я едва не дернулась. Детектив уже успел сократить расстояние под шумок до одного метра, и теперь, держа руки навесу в попытке успокоить меня, говорил терпеливо, но умоляюще. – Давай просто уедем домой…

– У нас только два пути, Тони, – Камски продолжал испытывать мой злобный взор, перебивая детектива. Как он смеет вообще обращаться ко мне по имени после всего, что вскрылось?.. – Или ты уезжаешь со мной в Японию принудительно или добровольно. Или же ты покидаешь этот дом, послушав детектива. Не завидую я тебе в этом нелегком выборе.

– Ты даже не пытаешься оправдаться, – шипела я самой себе, при этом полностью обращаясь взглядом к мужчине. Уголки губ Камски вздернулись вверх, сам же Элайджа посмотрел себе под ноги. – Какой же ты ублюдок…

Ветер утих, но легче от этого не становилось. Теперь его шум звучал в голове, отдаваясь сотнями мыслей одновременно. Увы, большинство из них были направлены на фантазии о самых изощренных способах убийства.

Элайджа, больше не имея потребности перекрикивать уличный шум, заговорил тихо и вкрадчиво:

– Возможно, я не самый приятный человек… но я никогда и не скрывал этого.

Закрыв глаза и пытаясь усмирить злость, я развернулась обратно к Коннору. Чувствую кожей, как умоляюще на меня смотрят карие глаза, как выжидающе сверлят меня взглядом старческие голубые. Что-то подсказывает, что наши с Хэнком Андерсоном желания совпадают, но выбор того самого пути произошел не по причине желания угодить лейтенанту. С катаны все еще стекают редкие капли тириума, кожаная рукоятка из красно-черных лоскутов греет дрожащую руку. Вот в чем была причина принятого решения: наше с катаной общее стремление насытиться красной кровью того, кто однажды пролил чужой тириум на заледенелой дороге напротив дома Андерсона.

Открыв глаза, я посмотрела на Коннора извиняющимся взором. Кажется, он понял мои намерения, испуганно перебегая взглядом по женскому лицу.

– Прости, – виновато вздернув уголки губ, я попыталась приободряюще улыбнуться. – Я не могу.