Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Коннор был таким совершенным в свете играющих языков пламени, что я не смела нарушить его состояние покоя. Ресницы не вздрагивают, как это делают у обычных людей с закрытыми глазами. Грудная клетка вздымается, прогоняя холодный воздух. Его руки давно вернули свою бионическую оболочку, но даже будучи таким живым и человечным, все же некоторые детали выдавали его истину. И мне бы хотелось видеть эту истину хоть иногда, хоть раз в несколько недель! Пока люди заставляли андроидов имитировать человека, я восхищалась их природой, которую они вынуждены скрывать. Не даром вид холодного Коннора и точно такой же холодной белой Хлои вызвал у меня стыдливый восторг.

Сама себе улыбнувшись, я снова вернулась взглядом к потолку и теплым голосом продолжила:

– Прислушайся, – Коннор, видимо, уже привыкший лежать в тишине, даже вздернул брови от неожиданно прозвучавшего женского тона. – Лови каждый звук. Что именно ты слышишь?

С некоторое время царило молчание. Я даже знала, что именно могу услышать в последующие минуты, ведь приглушенные голоса лишь увеличивали контраст посторонних шумов. И все же я с упоением вслушивалась в мягкий тембр детектива, который, судя по вновь сдвинутым бровям, не понимал, зачем все это делает.

– Я слышу твой успокаивающийся пульс. Секундная стрелка на часах. На кухне перелистываются страницы учебника, который ты тогда так и не закрыла, – Коннор замолчал, и я знала почему. Сама же вдруг ощутила горький комок в горле, скорбно прикусив губы. Лишь после некоторой паузы андроид продолжил все тем же тоном, – слышу, как трещит камин. Кто-то идет мимо дома, и, судя по походке и сердцебиению, этот кто-то пьян.

– Лейтенант? – тут же испугано посмотрела я на Коннора с закрытыми глазами. Мой встревоженный голос его повеселил, иначе почему уголки губ поползли вверх?

– Нет, – андроид отрицательно качнул головой, заставив ворс ковра слегка зашуршать. – У Хэнка нет проблем с опорно-двигательной системой, а этот человек заваливается вправо. Предполагаю, что у него когда-то была травма ноги.

На минуту я даже забыла, зачем вообще начала этот разговор. Настолько сильно меня ошарашили способности Коннора определять возможные проблемы со здоровьем, прослушав всего лишь походку человека через сотню метров, что я смотрела на андроида с широко распахнутыми глазами. Только когда Коннор открыл глаза и учтиво посмотрел в мою сторону, точно не было в этом чего-то удивительного, я усмехнулась и снова посмотрела в потолок. Детектив, вновь позабавившись моей реакцией, закрыл глаза.

– Ладно, маньяк. Продолжим, – это было бы смешно, если бы не так страшно. Однако я все же продолжила говорить чуть вздернутым от желания посмеяться голосом. – Теперь просто пропусти все это мимо. Пусть уходит, растворяется. Не цепляйся за все эти звуки. Теперь ты что слышишь?

Былое непринужденное веселье пропало, и детектив, вдруг поерзав на ковре плечами, нахмурился. Инструктируя Коннора по действиям, я делала все ровно тоже самое. Разве что глаза мои были открыты, исследуя взором мелькающие тени на потолке.

– Ничего, – с легкой потерянностью отозвался андроид. – Тишину. Только…

Словам не было суждено произнести, ведь андроид, вдруг почувствовав тревогу от назревающего ответа, открыл глаза и взволнованно посмотрел на меня. Осознаю, что именно хочет сказать детектив, осознаю, как это могло его насторожить. Все же у нас были одни мысли на двоих. Как и одно тепло под пледом.

– Мысли, да? – закончила я за Коннора, с некоторой обреченностью улыбнувшись. – Я не из тех, кто любит сидеть в полной тишине, но зато прекрасно понимаю, как важно иногда покопаться в собственной голове. Обычно в такие моменты я дополняю окружающий мир музыкой или шумом ветра. Или еще чем-нибудь. Но раньше в моих мыслях царил такой хаос… а сейчас там ничего. Идиллия. Причем, полная.

Некоторое время помолчав, я посмотрела на андроида, который приподнялся на локтях и теперь встревоженно смотрел на меня сверху вниз. Улыбка с толикой горечи играла на моем лице, возможно, именно поэтому Коннор хмурился и щурился одновременно, точно пытаясь просчитать причины моего странного поведения.

– У меня ведь раздвоение личности, Коннор, – я пожала плечами, вспоминая стоящего напротив окровавленного андроида. – По крайней мере, было. Раньше я думала, что голос в голове – симптом шизофрении, но все было еще хуже. Я не знаю, что произошло у дома Камски, но то, что я видела во тьме подсказывает, что в этой голове теперь только один хозяин…

– Почему ты пришла? – вдруг перебил меня Коннор, словно бы и не было важно все то, о чем я сейчас говорила. Не было важно то, что все это время в мыслях солдата царил беспорядок, а мозгами практически заправляли сразу несколько личностей. Меня подкупило это отношение. Ведь люди сторонятся «дефектных», но Коннор не человек. Однако сейчас я хмурилась и пыталась понять смысл вопроса детектива. Коннор, отметив мое непонимание, пояснил свой вопрос, – ты пришла сюда, домой. Почему?