Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Они все говорили, и говорили, и говорили… словно назло стояли у кабинета, рассуждали на тему пропавших ключей и безответственного отношения девчонки Гойл с мозгоправом Дориана. Упомянули даже коллегу по кабинету, еще нескольких рабочих, но я не слушала их. Я лежала с запрокинутой головой, прижимая к себе Коннора, что старался медленно и бесшумно двигаться во мне. Сознание плыло где-то под потолком, мир снова начал закручиваться вокруг нас и этого уже ставшего горячим стола. Мне хотелось стонать, хотелось просить Коннора не останавливаться, но губы по-прежнему были накрыты белой, ледяной ладонью, и все, что мне оставалось делать – беспомощно смотреть в карие глаза девианта, стараться двигаться в такт и насыщаться чувством удовольствия, что как сладкий газированный напиток – ужасно вкусный, но заставляющий испытывать жажду и хотеть еще.

Так и двигались мы медленно, тихо, глядя друг другу в глаза. Бесстыжие, потерявшие всякие нормы и правила поведения. Наплевавшие на окружающих, на голоса за дверью, на время и работу, в которой оба утопали, забывая уделить время себе. Я старалась опереться ногами о стол, чтобы уменьшить шум от одежды, но этим лишь позволила андроиду проникнуть еще глубже до упора, что едва не вызвало у меня громкий всхлип, заставив жалобно зажмурить глаза. Никто останавливаться не собирался. Мы все так же ритмично двигались, каждый по-своему получая удовольствие.

Наконец, голоса начали удаляться. Шаги терялись где-то в сознании, я не могла определить хотя бы примерное расстояние из-за дыма в голове. А вот Коннор мог. И потому, едва убедившись в достаточном отдалении людей, тут же превратил медленные толчки в порывистые, грубые, точно это была последняя наша возможность стать ближе. Губы освободились от плена мужской ладони, и я, совсем забывшись, запрокинула голову с громкими стонами. Стол стоял крепко, но монитор все же инерционно покачивался в такт нашим нетерпеливым движениям. Я была на грани. Я уже не чувствовала окружающего мира, просто тянулась к машине, вцепившись ногтями в его кожу под белой футболкой. Ноги с силой прижимали его к себе, но андроиду эта сила казалась незначительной. Он все так же грубо терзал меня на куски, оставляя уже потеплевшими от моего жара белыми пальцами следы на бедрах. Я чувствовала режущую боль на коже плеч, тут же ощущала теплый язык на заживающих царапинах, тут же видела нахмуренный, словно пытающийся извиниться за боль взор карих глаз Коннора. И как же мне хотелось ему сказать, чтобы он продолжал измываться, продолжал оставлять следы, заставлял меня всхлипывать от боли и возбуждения одновременно.

Тело накрывало волнами. Все мышцы сводило в приступе близкого наслаждения, мне казалось, что я ощущаю время и пространство физически. Так тепло и ярко было внутри, так много вспышек во тьме прикрытых глаз. Собственные стоны доносились откуда-то издалека, но разрывающие плоть холод и тепло внутри были единственными чувствами, что сейчас мной испытывались. Он так близко, всегда рядом. В участке, дома, в парке на прогулке с собакой. Кроме нас в этой вселенной никого нет, и мы вновь раскрываем свой собственный мир, разворачиваем его вокруг себя, никого не впуская.

Я извивалась под агрессивными руками Коннора, пока вдруг не напряглась, точно гитарная струна. Мурашки блуждали по коже, все органы внутри вдруг задрожали. Я видела вспышки тьмы и света, кажется, ощущала весь мир разом. И только когда последние движения Коннора внутри довели меня до экстаза – почувствовала небывалую легкость в мышцах, безвольно откинувшись на стол и закрыв глаза. Легкие вместе с сердцем жалобно просили минуту покоя, соревнуясь за статус «кто бешенней и быстрей может работать». Пока выигрывал двигатель, пульсации которого отзывались во всем теле.

Коннор прижимался ко мне, спрятав лицо в женской шее. Я блаженно гладила его по волосам пальцами одной руки, старалась привести в порядок пряди, в то время как второй бережно исследовала ткань на белой футболке. Перезагрузка никогда не занимала больше минуты, и это время нам обоим давало возможность прийти в себя, сбалансировать работы органов и систем. Но сегодня я не хочу приводить себя в порядок. Сегодня дома я не предложу ему досмотреть фильм. Сегодня я не буду спать, несмотря на то, что завтра у меня самолет. Думаю, Коннор и сам не захочет дать мне покоя после длительного отсутствия близости, что забрал у нас полицейский участок.

– Я снова сделал тебе больно, – почти прошептал андроид, оставив мою плоть в покое. Он продолжал прижиматься лицом к моей шее, заставляя кожу ощущать прикосновения имитации легкой щетины.

– Верно, – туманно отозвалась я, продолжая лениво убирать пряди обратно в прическу. – Хочу, чтобы ты сделал мне больно еще раз.