Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Одной только фразой я разрушила узкую стену самоконтроля, что не давала нам ввергнуться в безумство посреди рабочего кабинета. Не отрывая от меня взора, андроид одним движением руки спихнул все неценное со стола: органайзер, шары, бумаги – все летело на пол, кроме тонкого монитора компьютера. Уверена, если бы Коннор смог дотянуться и до него – терминал постигла бы та же участь. Резко подхватив меня за талию, детектив рывком усадил меня на холодную поверхность стола, тем временем нависая надо мной и заставляя ползти дальше, ближе к технике. У меня так билось сердце… как же давно оно так не изнывало! Полицейский участок отбирал у нас не только время на вечера на диване перед закатом и просмотром фильмов. Он забирал время и на двоих существ, что тянулись друг к другу телом, не только душой. И я даже знала, откуда у Коннора вспышка желания прикоснуться, заставить меня извиваться. Неизвестно как долго он стоял за дверью, и как долго слушал взбешенное сердцебиение, как сильно войдя в кабинет ощущал присутствие в моей крови норадреналина – гормона злости. И сейчас он вряд ли станет себя контролировать.

Юбка не снималась – она поспешно была поднята вверх, заставляя горячую кожу ягодиц обжигаться о холодную поверхность стола. Я так жадно впивалась в его губы, так яростно прижималась к его телу, показывая полную готовность принять машину в себя. Но Коннор никогда не торопился, и это делало момент единения еще слаще. Он медленно гладил меня по ногам, целовал в шею, заставляя запрокидывать голову и срывать с губ приглушенные стоны. Его белая футболка скрывала тело, но для моих проворных рук это была не проблема. Пальцы уже сжимали биосинтетическую кожу на мужской спине и ключицах, время от времени ворошили темные густые волосы. Как же мне нравилось плавиться в его руках… как нравилось ощущать между разведенных ног эту прекрасную машину, что способна своими сильными руками вырвать дверь. Знаю, злость в моей крови в виде гормонов заставит меня сегодня испытать боль от излишне сжимающих тело пальцев, возможно даже боль от укусов на плечах. Первый секс в ночь возвращения домой заставил Коннора сделать выводы относительно своего восприятия моих гормональных всплесков, и потому он старался не сближаться в моменты моих вспышек агрессии из-за чего-либо. Только в этом случае он мог контролировать свои действия и желания, становясь чутким и бережным. Однако в таком случае сам Коннор лишался возможности испытывать то же, что и я. Дилемма… контролировать себя, не причиняя боли и не доходя до конца, или же поступиться моим комфортом, оставляя быстро заживающие агрессивные следы, но получая удовольствие? И как бы я не убеждала андроида, что готова испытывать боль, он лишь отрицательно качал головой, мол, оно не стоит этих жертв. Но ведь я… не жертвовала.

Норадреналин и дофамин, что впрыскивались в кровь непрерывно, сводили Коннора с ума. Я видела это в его покрытых пеленой глазах, ощущала в настойчивых поцелуях, распознавала в сжимающих бедра жадных пальцах. Смесь боли и желания пропитывали меня, мне приходилось либо прикусывать губы, либо вновь притягивать к себе девианта для поцелуя, лишь бы не простонать в голос. Здание давно опустело, однако охрана все же патрулировала коридоры в целях безопасности. Не хотелось бы чувствовать себя неловко на следующий день, когда придется пройти мимо вахты, испытывая многозначительный взгляд в спину. Но в какой-то момент мне стало все равно. В какой-то момент андроид ловко освободил меня от белья, прижимая к уже потеплевшему из-за моей кожи столу, расположившись между ног. Несчастная туфля спала с одной ноги, за ней – следующая. Обувь отдалась гулом от стен, однако те уже и так наполнялись всхлипами от ощущения пальцев внутри плоти. И все это под бешенный пульс человеческого сердца и утыкающийся в кожу шеи мужской нос.

Как же мне нравились его движения… четкие, цикличные, слаженные. Такие умелые… порой я вспоминаю учтивого и послушного Коннора, что шагал рядом со мной за Хэнком – ведущим детективом по делам девиантного отклонения. Тогда он вызывал трепет и страх из-за разрушающихся внутренних установок, но детектив даже не понимал своего истинного влияния на меня. И что же я вижу перед собой каждый день? Уверенную в себе и своих силах машину, отдающую отчет о моей зависимости от него, способную не просто рычать, но и больно кусать любого, кто захочет причинить вред. Меня правда он кусает совсем иначе. Иногда даже в кровь.

Едва я, уже сгорающая от нетерпения, начала двигаться в такт пальцам андроида, как Коннор быстро освободил меня от этого сладкого плена. Разочарованный скулеж доносился из груди, я выгибалась навстречу девианту, просила возобновить ласки, но у него были другие планы. Коннор изучал поцелуями мои плечи, придерживая меня за талию над столом. И когда напряженный мужской орган прижался к внутренней стороне бедра – я перестала дышать, заставив кабинет топиться в тишине.