Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Шел пятый день отпуска. Погода на редкость для последнего времени была великолепной, и под этим словом я подразумевала далеко не жаркие лучи солнца. Воздух насквозь пропах озоном, оставленным дождем, вместе с этим накрывшие город тучные облака с просветлением позволяли пробивающимся лучам играть золотыми нитями, до которых, казалось бы, можно дотронуться. Все это создавало эффект парника: ветер отсутствовал, атмосфера, насыщенная влагой, осаждала в груди нечто тяжелое, что желает покинуть легкие, но при этом заставляющее покрываться легкой испариной. Как много меня окружало красот вселенной после «пробуждения», но даже спустя столько времени я продолжала смотреть на мир влюбленными глазами. Такими, какими обычно смотрят маленькие дети, впервые ощущающие пушистый снег на лице, спадающий с белого, с серыми оттенками неба. Вот и сейчас я с упоением вдыхаю тяжелый воздух из открытого окна Reno, неспешно продвигающегося по покрытой лужами дороге. Дом Ирмы остался позади, на заднем сиденье красовался яркий желтый пакет с логотипом престижного книжного магазина. Содержимое заставляет меня улыбнуться самой себе в зеркале заднего вида, однако этот день будет проведен далеко не за чтением книги. Этот день в лучшем случае будет проведен… за паззлами. Если, конечно, кое-кто опять предпочтет работу законному выходному в субботу.

Мелькнувшая мысль цепляется за размышления и теперь, словно преобразовавшаяся в физическое тело, сидит рядом на пассажирском сиденье незримым спутником. Она нашептывает мне, изрядно тоскующей и скучающей по полицейскому, о пустующем доме, об очередном одиноком вечере в компании пушистой Лесси и не менее пушистой кошки Дейзи. Настроение, приподнятое покупкой в виде красочной мозаики с изображением этнического орнамента, медленно падает. И даже прогулка с Ирмой по торговому центру его не поднимает. Ведь темноволосая девушка-андроид, ставшая коллегой Коннору с Хэнком и моей подругой, так же не была настроена на дружественное общение. Ее дом отныне пустовал, единственными соседями остались рыбы. Как оказалось, почти у всех девиантов, занимаемых относительно высокие должности одна проблема – неестественный трудоголизм.

– Ты накручиваешь себя.

Я пыталась вывести андроида, что была почти на голову выше меня, из раздумий. Зеленые глаза, пронзающие всякого тяжелым взором даже в моменты, когда их обладатель в хорошем расположении духа, сверкают в свете софитов, направленных на изящный кинематографический плакат. На фоне белых облаков был изображен парящий в невесомости красный диван, в центре которого восседали трое существ. Белокурая девушка и рыжий парень комично держали скрещенные руки на груди, при этом полными негодования и иронии глазами глядя прямо на зрителя. Между парочкой восседала идеальная девушка-андроид в белой экипировке «Киберлайф» с легкой улыбкой на губах и открытым, честным взглядом. «Как и подобает машине», робот держала руки на коленях, подтянув осанку. Диод на виске горел золотым цветом в тон довольно броскому названию, расположенному под диваном.

«Треугольник», я мысленно прочитала название с плаката, позже пожалев об этом. Картина надолго впечатывается в память, напоминая о том, как далеко может пойти кинематограф и маркетолог ради больших выручек. Благо Маркус относился к подобному проявлению человеческого юмора снисходительно, хотя как показывала оценка критиков и отзывы – фильм призвания не сыскал как среди людей, так и среди девиантов.

Ирма не любила юбки и платья, отдавая предпочтение джинсам, футболкам и кедам. Она была на редкость привлекательной машиной-девушкой, и, самое удивительное, одна из редчайших, когда-либо вышедших моделей. По всему миру во время “рабовладельческого строя” (между нами с Ирмой так он и назывался) подобных моделей было выпущено не больше ста штук, и потому она броско выделялась на фоне бывших домохозяек и сексуальных партнеров. Отсутствие диода осложняло ситуацию. Мужчины порой не давали красивой «девушке» прохода, но увы и ах, им не было дано получить хотя бы один шанс от всегда агрессивно настроенной к мужскому полу Ирмы.

Угрюмо отвернув взор от освещенного софитным ярким светом профиля подруги, я вернулась взором на плакат. Не стоит гадать, почему он так заинтересовал девианта, вынудив остановиться, игнорируя толпу прогуливающихся по центру людей. Сожительница подруги покинула андроида, и та, хоть и не показывала, переживала тяжелый период.

– Может, она еще вернется, – я снова попыталась утешить Ирму, не надеясь на успех. Ирма, едва дернув в мою сторону головой, холодно усмехнулась.

– А кто сказал, что я ее жду обратно?