Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Дом оказался пуст. По большей степени. Выросшая и тяжелая Лесси принялась торопливо обнюхивать пакет и обнаженные ноги, утыкаясь мокрым черным носом в кожу. Она забавно фыркала, лениво виляла хвостом и приветствовала меня большими блестящими глазами, точно говоря: «Ура! Это ты! Я так соскучилась, дорогая!». В одном Коннор был прав на все сто процентов, когда невзначай старался переубедить меня впускать в дом кошку. Собаки готовы ждать тебя сколько угодно, позже встречая преданным взглядом и веселыми визгами вне зависимости от того, как долго отсутствовал хозяин – пять минут или пять дней. Уловив эту мысль, я почесала Лесси за ухом и тоскливо посмотрела на растянувшийся комок шерсти, сонно помахивающий хвостом на спинке дивана. Дейзи, словно бы удостаивая меня своим вниманием, открыла один глаз, деловито взглянула, после чего вернулась в свой сон. Бессовестная красавица.

– Коннор?

Стены ответили молчанием. Но мне не показалось, я же своими глазами видела автомобиль в гараже! Может, ушел к Хэнку, устав меня ждать?

Гордыня больно кольнула в груди, напоминая о том, кто именно каждый день и каждую ночь ждет. Везет, если мы хотя бы пару часов находимся в доме одновременно, и еще больше везет, если эти пару часов не приходятся на ночь. Детройт, ровно как и до бунтов в ноябре две тысячи тридцать восьмого года, все еще остается городом со слабой системой жизнеобеспечения и с высоким уровнем преступности. Работа у полицейских есть всегда, вот только ее так много, что никто из сотрудников, помимо роботов, не влезает в функциональность чужих отделов! Такими темпами Коннор и впрямь скоро дорастет до сержанта, после чего незамедлительно последует лейтенант спустя каких-то там пару лет с таким-то упорством.

Интересно, Хэнк обрадуется или очумеет? Наверное, сначала второе, потом первое, при чем оба процесса будут сопровождаться обильными ругательствами и литрами черного виски.

Сжимая бумажный пакет в руке, я, игнорируя идущую следом собаку, поднялась на второй этаж. Сердце бухнуло в пятки от осознания, почему мне никто не отвечает. Коннор, сидя на краю постели, бездумно смотрел вперед, уложив сцепленные в пальцах руки на бедра.

– Коннор, что с тобой?! – желтый пакет с гулким стуком свалился из рук. В одно мгновение сократив расстояние, я уселась перед машиной на колени. Как бы не пыталась растормошить андроида: встряхивала за плечо, дрожащими пальцами убирала прядь за ухо, пыталась расцепить руки – все было бесполезно. Андроид продолжал смотреть сквозь меня, не моргая. – Коннор!

Я не сразу заметила, как включился телевизор, висящий напротив кровати. Гул сердечной мышцы, хлебнувшей насыщенной тревогой крови, заставлял меня звать машину по имени, увеличивая дрожащий голос. Когда же за спиной почудилось какое-то движение, я обернулась как раз вовремя. На белом экране молчаливого телевизора отобразилось всего несколько слов:

«Я здесь»

– Твою мать, Коннор! Сколько раз просила, предупреждай! – я вскочила с колен так быстро, что едва не залепила пустой оболочке андроида плечом. Никогда не привыкну к этим его «крестовым походам» по сети, уже полтора года прошло, а его пустой вид все равно как в первый раз воспринимаю! – Знаешь же, как меня это пугает!

«Прости»

Маленький негодник, ругалась я про себя, порывисто и злостно сменяя уличную одежду на домашнюю. Внутри продолжал гореть огонь злости от очередного приступа испуга за машину, когда-нибудь он точно меня в могилу сведет такими фокусами! Схвачусь с сердцем, упаду посреди комнаты, и пусть смотрит на мою смерть! Ну… или… на плохо сыгранное бессознание. Не знаю, могут ли вообще люди моего типа испытать инфаркт.

Облачившись в короткие шорты и белую футболку-поло, я вытащила паззл из пакета и улеглась на кровать, оперевшись спиной о деревянное изголовье. Привыкшая лежать в постели Лесси заторопилась запрыгнуть рядом, перекинувшись поперек женских ног. Собака скучала по андроиду так же сильно, и в этом мы были с ней подруги по несчастью. Даже несмотря на то, что Коннор не источал запахов и не обладал внутренним теплом, Лесси довольно быстро привязалась к машине, признавая его своим истинным «вожаком». Как она любила гулять с хозяином по парку, закидывать его игрушками в предложении поиграть на заднем дворе, даже купать себя давала исключительно Коннору! Но увы, последний все реже уделял ей внимание, хоть и в его голосе я слышала тоску всякий раз, когда по телефону говорила об очередных шалостях двухлетней красавицы на прогулке.

Надписи на коробке не давались пониманию. Всеми мыслями я была вокруг андроида, сидящего на краю кровати и бесцельно пронизывающего пол взглядом темных глаз. Не нравился мне этот его вид. Вроде здесь, и в то же время где-то вдалеке. Домашние футболка и брюки говорили о том, что Коннор давно находится дома, однако что от того толку, если даже в родных стенах он – всего лишь пустая оболочка?