Бесчувственные. Игры разума (СИ)

Произнесенное Коннором имя отдало грустью в груди. Горестно улыбнувшись, я неопределенно пожала плечами и принялась собирать паззл. Отыскивать нужные фрагменты было не просто, учитывая какими разными красками пестрят этнические орнаменты.

– Тоскует, – всего одним словом удалось описать состояние моей подруги и коллеги Коннора. Андроиды в одной связке не имели много общих тем в большей степени по причине отсутствия у Ирмы потребности заводить много друзей. У нее была я, когда-то была сожительница, и этого ей хватало. Потому общение с Коннором и Хэнком чаще всего происходило исключительно по работе. С Гэвином Ирма и вовсе старалась не пересекаться, разве что иногда позволяя себе взаимные батлы на оскорбления и редкие переживания за весь отдел по девиации. В этом она себе не признается, зато я вижу тревогу и волнение в ярких зеленых глазах, едва проскакивает информация, что какой-либо напарник отправляется на опасное дело. – А еще назвала тебя дураком.

Коннор нахмурился, задавая немой вопрос приоткрытыми губами. Я же смешливо махнула рукой, мол, забудь. И Коннор забыл. Уж он-то, как один из напарников Ирмы, знал ее характер и никогда не задумывался о причинах резких негативных выпадов.

– Что ты делал в сети? – я тщательно подбирала фрагменты. Как ни странно, не ощущала нарастающей злости при неправильном подборе. Собирала бы я паззлы два года назад, и гостиная в результате была бы разгромлена. Вот что Дориан и Коннор сотворили с моей личностью – угомонили необоснованную агрессию, воспитав выдержку.

– Отслеживал деятельность Рейн, – без задних мыслей выдал Коннор. – Ты сегодня не замечала никого за спиной?

– Как же. Весь день мелькало довольно знакомое лицо. Я уже перестала обращать внимание на слежку, лишь бы не трогали.

Как и предполагалось, Эмильда Рейн не может отпустить просто так человека, что ранее состоял на службе у нее и у врага номер один. И я была полностью с ней согласна. Первые несколько месяцев после возвращения домой слежка велась почти каждый день. Какое-то время возмущения прокрадывались в мою голову, влезать в частную жизнь вот так! Но Коннор, будучи едва ли не каждый день на просторах государственных серверов, довольно быстро остудил мой пыл всего одной фразой: «Тебя хотели убить, чтобы предотвратить поездку в Японию». Здесь-то и наступило просветление, после которого слежка со стороны Эмильды оказалась логичным ходом. Тем более, что со временем отслеживание моего передвижения стало иметь формальный характер. Кто-то из «первичников» появляется раз в месяц, блуждает за моей спиной в течение суток и, уверяясь в отсутствии у меня желания сбежать из страны, исчезает.

– Ты ведь была весь день за рулем, – буднично уточнил Коннор. Разговоры о подразделении перестали быть для нас болезненными, а все эти выходки в виде шпионажа стали восприниматься, как процедура ежемесячной прививки. Пережили и слава богу. – Откуда ты знаешь, что это был он?

– Я «первичников» и все их штучки знаю, как свои пять пальцев. Сама же с ними служила, уж точно определю, следят за мной или нет, – уложив верный фрагмент в паззл и порадовавшись своему успеху, я одарила еще не собранную картинку улыбкой. Последняя тут же начала таять от размышлений относительно невозможности вырваться из штатов. – Жаль, конечно, что никуда уехать нельзя. Это… опечаливает.

– Хотела бы куда-то отправиться? – обеспокоенно спросил Коннор, не глядя вставляя фрагмент мозаики в общую картинку.

Мои глаза повидали не мало красот планеты и других стран. Мои ботинки истоптали не одну дорогу. Кожа ощущала порывы арктических ветров, насыщенный воздух фьордов Финляндии, загазованность улиц Великобритании. Но все это не осознавалось «спящим» мозгом в полной мере из-за отсутствия чувствительности. Куда мне в действительности хотелось слетать, будучи полной энергией и эмоциями – Исландия с ее бесконечными зелено-черными полями из сочной травы и крупных скалистых валунов.

– Есть местечко, – я тепло вспоминала три дня из жизни двадцати четырехлетнего солдата, что был отправлен с группкой коллег на охрану президента. Отчего мы его охраняли и почему всего три дня до сих пор неизвестно. Однако сейчас я вспоминаю не политическое лицо, а великолепное северное сияние на темном звездном небе, переливающимся зелеными волнами. – В Исландии сейчас очень красиво… правда, путь все равно закрыт, и даже не по причине Эмильды. Пока ситуация с Арктикой не разрешится – мечты останутся мечтами.

Коннор не ответил. Смотрел на мой теплый, но тоскующий лик, изредка вздрагивая ресницами. Вряд ли андроид, ни разу не видевший столь незабываемое зрелище, как сияние над зелеными лугами, сможет понять причину человеческой тоски. Однако он, как и я, по-прежнему ценил эстетическую красоту окружающего мира.