Беседа

Улыбнется: — До свиданья, дядя!

1963

ОХОТНИЧИЙ ДОМИК

Я листаю стихов своих томик,

Все привычно, знакомо давно.

Юность! Ты как охотничий домик,

До сих пор в нем не гаснет окно.

Вот, в гуманность охоты поверив,

Веря в честность и совесть мою,

Подошли добродушные звери.

Никого я из них не убью!

Не существованье, а драка!

Друг мой, гончая прожитых лет,

Исцарапанная собака,

Заходи-ка ты в мой кабинет.

Сколько прожил я, жизнь сосчитает.

И какая мне помощь нужна?

Может, бабочки мне не хватает,

Может, мне не хватает слона?

Нелегка моей жизни дорога,

Сколько я километров прошел!..

И зайчишку и носорога

Пригласил я на письменный стол.

Старость — роскошь, а не отрепье,

Старость — юность усталых людей,

Поседевшее великолепье

Наших радостей, наших идей.

Может, руки мои не напишут

Очень нужные людям слова,

Все равно, пусть вселенная дышит,

Пусть деревья растут и трава.

Жизнь моя! Стал солидным я разве?

У тебя, как мальчишка, учусь.

Здравствуй, общества разнообразие,

Здравствуй, разнообразие чувств.

1962

*

Выйди замуж за старика!

Час последний — он недалек.

Жизни взбалмошная река

Превращается в ручеек.

Даже рифмы выдумывать лень,

Вместо страсти и ожиданий

Разукрашен завтрашний день

Светляками воспоминаний.

Выйди замуж за старика!

За меня! Вот какой урод!

Не везде река глубока —

Перейди меня тихо вброд.

Там на маленьком берегу,

Где закат над плакучей ивой,

Я остатки снов берегу,

Чтобы сделать тебя счастливой.

Так и не было, хоть убей,

Хоть с ума сойди от бессилья,

Ни воркующих голубей,

Ни орлов, распластавших крылья.

1962

НЕГОДЯЙ

Такая у него была порода,

Таким он негодяем был, —

Его всегда, в любое время года,

Сам Иисус Христос по морде бил.

Я у него вторые сутки дома,

Давай, хозяин, щедро угощай!

Не только что — мы сорок лет знакомы,

Ты собственность моя, мой негодяй!

Все в юности произошло когда-то,

Всем незаметный, мне заметный след.

С юнцами говорить мне трудновато.

Ну, а тебя я знаю сорок лет.

Не выдержал ты с жизнью поединка,

Преувеличил человека власть…

И вспомнила холодная снежинка

 О том, что теплой каплей родилась.

Я счастлив у поэзии во власти,

Она и я принадлежим труду.

В мир разноцветных радуг, в царство счастья,

Я негодяя за руку веду.

Обоих нас бессмертье ожидает,

Я у суда пощады не молю…

Меня всегда читатель оправдает:

Не виноват я, что людей люблю.

Не знаю, был я трусом или смелым,

Не знаю — знаменит, не знаменит?..

Когда родился я, листва шумела.

Она увяла? Нет, всегда шумит!

1962

СИРЕНЬ

Я счастлив судьбою завидной —

Плыву я по волнам весь день,

Пусть берега даже не видно,

Меня провожает сирень.

Плыву на восток и на запад,

Все волны и волны вдали,

Но все же со мной этот запах —

 Сиреневый запах земли.

Плыви же, стихотворенье,

В немыслимое бытие,

Где женщины пахнут сиренью.

Где, может быть, счастье мое.

Сирень! Ты ничем не торгуешь —

Бесплатная юность моя!

И если ты не существуешь,

Я выдумаю тебя.

1962

*

Нет, не в мире встреч, в краю прощаний

Так живу я на краю земли,

Как давно женатые мещане

В мудрость с легкомыслием пришли.

Мы не молоды, но, кажется, не стары.

Полночь. Тихо. Трудится сверчок,

На столе бушуют самовары,

Создавая новый кипяток.

1962

*

Все мне кажется, что я молод,

Что стою накануне дня,

Все мне кажется — конь и молот

Богом созданы для меня.

Я лечу, и несутся искры

От подков по глуши степной.

Юность, юность! Ведь ты не близко!

Юность, юность! Побудь со мной!

Я кую, и несутся искры

В окружающий полумрак…

Юность, юность! Ведь ты не близко?

Я состарился? Разве так?

Дай-ка всех друзей озадачим!

Пусть могила невдалеке,

Я несусь на коне горячем,

Тяжкий молот в моей руке!

1962

ПЕСЕНКА ДВУХ ВЕДЬМ

Из пьесы «Любовь к трем апельсинам»

Каждый день и каждый час

Трепещите, бойтесь нас:

Ведь мы —

Ведьмы!

Нас боится вся страна

От мышонка до слона:

Ведь мы —

Ведьмы!

Укусить мы можем так,

Как две тысячи собак:

Ведь мы —

Ведьмы!

Чтоб не грянула беда,

Избегайте нас всегда:

Ведь мы —

Ведьмы!

Пятью пять — сто двадцать пять!

Вот как учим мы считать:

Ведь мы —

Ведьмы!

Счет у нас особый есть —

Шестью шесть — сто тридцать шесть:

Ведь мы —

Ведьмы!

Как печально, черт возьми,

Что мы не были детьми:

Ведь мы —

Ведьмы!

Люди борются со злом,

Победят — и мы умрем:

Ведь мы —

Ведьмы!

1962

*

Мне много лет. Пора уж подытожить,

Как я живу и как вооружен.

На тысячу сердец одно помножить —

И вот тебе готовый батальон.

Значенья своего я не превысил,

Мне это не к лицу, мне не идет,

Мы все в атаке множественных чисел

С единственным названием: народ!

Быть может, жил я не для поколений,

Дышал с моей эпохою не в лад?

Быть может, я не выкопал по лени

В моей душе давно зарытый клад?

Я сам свой долгий возраст не отмечу…

И вот из подмосковного села

Мне старая колхозница навстречу

Хлеб-соль на полотенце поднесла.

Хлеб-соль! Мне больше ничего не надо,

О люди, как во мне ошиблись вы.

Нет, я не в ожидании парада,

Я в одинокой комнате вдовы.

Я ей портреты классиков развешу,

И все пейзажи будут на стене,

Я все ей расскажу, ее утешу,

Прошу, друзья, не помешайте мне!

Я радость добывал, и есть усталость,

Но голос мой не стих и не умолк.

И женщина счастливой оставалась —

Я был поэтом, выполнил свой долг.

1963

*